С угольно-черного неба лил дождь. Часы летели; Фредди казалось, что она бредет так всю жизнь: шаг за шагом, не отрывая глаз от высокой фигуры Джека, неотступно следуя за ним. Наверное, ей надо было самой нести свой чемодан, ведь у него ранена нога, но Фредди не представляла себе, откуда она возьмет силы, чтобы его тащить. Может, надо сказать Джеку, чтобы он его бросил — ее вещи все равно безнадежно испорчены, — но она не могла выдавить из себя и пары слов. Время от времени он оборачивался назад, ободряюще улыбался ей и спрашивал, все ли в порядке. Фредди кивала в ответ. Она посмотрела на часы и тут же споткнулась о камень; оказывается, было уже восемь часов. Они шли давным-давно; день клонился к вечеру. Идти в сумерках было куда сложнее; ее нервы были на пределе.

Они добрались до ручья. Джек попробовал ногой дно.

— Здесь неглубоко, — сказал он. — Вы сможете перейти?

Фредди шагнула в воду. Дно ручья выстилала галька и мелкий гравий. Оглянувшись, Фредди заметила на холме какой-то свет — фары автомобиля, а может, ручной фонарь. Сердце у нее забилось; она поспешила перейти ручей.

Внезапно, поскользнувшись на камне, она упала на колени в ледяную воду и негромко вскрикнула.

— Мисс Николсон! — Джек протянул руку, чтобы помочь ей.

— Уходите! — закричала она. — Оставьте меня в покое!

Фредди стояла на коленях в холодной воде, опираясь обеими руками о дно. Она почувствовала, как он подхватил ее под мышки и снова крикнула: «Не прикасайтесь ко мне!» — но он, не обращая внимания на ее слова, одним движением вытащил Фредди из воды и поставил на берег.

Там она рухнула на землю, согнувшись пополам, закрыв лицо ладонями, и разрыдалась. Сквозь слезы она чувствовала, как он гладит ее по плечу. Потом Джек спокойно произнес:

— Я знаю эти места. Я уже бывал тут раньше. Там, за полем, хижина пастуха. Если мы доберемся туда, то сможем немного обогреться. Вы можете идти?

Она и помыслить не могла о том, чтобы снова идти пешком, ей хотелось умереть на этом самом месте, однако Фредди утерла слезы ладонью и кивнула. Он помог ей подняться на ноги, а потом, держа за руку, повел через луг и дальше, в поля. По дороге он что-то рассказывал о том лете, которое здесь прожил, работая на ферме и гуляя по холмам; она не вслушивалась в его рассказ, но звук его голоса, пробивающегося сквозь дождь, помогал ей преодолеть смертельную усталость.

— Вот и хижина, — сказал Джек, и Фредди, подняв глаза, увидела небольшую каменную лачугу на дальнем краю поля.

Добравшись до хижины, Джек распахнул дверь, и они вошли. Внутри пахло овцами; на ржавых гвоздях, торчавших из стен, болтались клочья грязной шерсти, пол был засыпан соломой. У стены возвышалась груда поленьев.

Фредди забилась в угол, обхватив руками колени. Ее так трясло, что подбородок стучал о колени. Она смотрела, как Джек разводит огонь — несколько поленьев, поставленных шалашиком, немного хвороста и овечья шерсть, напоминающая пух одуванчика.

Щелкнула зажигалка, загорелся огонь.

— Вы прямо-таки киногерой, — язвительно заметила она. Голос у нее дрожал.

— Правда? — Джек улыбнулся. — Пересядьте поближе, скоро здесь будет тепло.

Она покачала головой. У нее не было сил двигаться. Она слишком устала.

Он подбросил еще растопки и снова обернулся к ней.

— Мы практически на месте, честное слово.

— Практически на месте? — надтреснутым голосом переспросила Фредди. — То есть практически там, куда я не собиралась ехать? Я не хотела попасть сюда — я ехала домой! Все это ваша вина… у них могут быть собаки!

— Собаки?

— У полицейских… — Она снова плакала. — Я ненавижу этих огромных собак!

— Я не думаю, что от собак может быть польза в такой дождь, — серьезно заметил он. — Вряд ли они смогут взять след.

Огонь громко затрещал. Джек присел рядом с Фредди и обнял ее за плечи.

— Оставьте меня, — сказала она. Зубы у нее стучали, словно в мультфильме.

— Нет. Вы сильно озябли, и вам надо согреться. Я не собираюсь воспользоваться ситуацией, клянусь. Полярники в Арктике всегда сидят, сбившись в кучу, потому что так теплее.

Минуту она молчала, по-прежнему дрожа, а потом прошептала:

— Это правда — то, что вы сказали насчет собак?

— Что они не смогут взять след под дождем? Чистая правда.

Она пересела немного ближе к огню. Наконец Фредди почувствовала тепло и вытянула вперед руки, чтобы их отогреть. Она ужасно жалела, что позволила себе расплакаться.

— Простите, что устроила такой скандал, — прошептала она.

— Мне кажется, — ответил на это Джек, — что вы наименее скандальная девушка из всех, кого мне доводилось встречать.

Она крепко зажмурила глаза.

— Я просто не люблю… всякие приключения.

— Надо же! — смеясь, произнес он. — Значит, мы не подходим друг другу. Я, наоборот, их так и притягиваю.

У нее в памяти мелькали картинки их путешествий, эпических странствий с отцом через всю Европу, в вагонах третьего класса или на пароходах, изрыгающих черный дым.

— Когда я была маленькой, — сказала она, — мы часто переезжали с места на место. Отец мог разбудить нас утром и сказать, что мы уезжаем. Мы ездили на поездах, пароходах, даже на телеге, запряженной волами, — я хорошо запомнила ту телегу, — и мама всегда была ужасно усталая, а отец сердился, потому что все шло не так, как ему хотелось.

Фредди вздохнула.

— Мне не нравятся приключения. Они мне не нужны.

— Я понимаю, — в его голосе было раскаяние. — Мне очень жаль. Но все-таки в нашем путешествии было и кое-что приятное, правда?

— Приятное? — повторила она, повернув голову и глядя ему в лицо. — Если вы так представляете себе приятное путешествие, то ваши взгляды радикально расходятся с моими!

— Завтра все закончится, обещаю.

— Эта лодка…

— Все будет хорошо.

— Нет, не будет. — Она покачала головой. — Я знаю, что-то пойдет не так. Я хочу домой!

— Мисс Николсон…

— Фредди. Меня зовут Фредди. Фредерика.

— Фредди? Я почему-то думал, что вы Анна или Каролина, но Фредди даже лучше. Слушайте, Фредди. Дождь — это, конечно, неприятно, но он нам на руку. Если повезет, полицейские не смогут обнаружить машину. Все будет в порядке.

— Вы постоянно это говорите!

— Вы мне не верите?

— Ни единому слову!

— Вы голодны?

Она не помнила, когда ела в последний раз.

— Немного.

Он открыл ее чемодан и вытащил оттуда остатки хлеба, пару яблок и бутылку вина.