В сердце офиса — кабинете генерального директора надвигающаяся буря ощущалась сильнее всего. Аарону даже вспомнилось Маринино сравнение их встречи с советом в Филях. Что-то в нем было. В качестве Кутузова во главе стола с важным видом восседал Рогозин. Роль генерала Барклая-де-Толли, скорее всего, отводилась ему, Бергу, а вот Павлов в одном лице легко мог изобразить остальных военных советников. Харизмы и опыта у отставного вояки хватало, оставалось проверить способность быстро действовать в чрезвычайных ситуациях.

— Твое сообщение о верфи я получил. Спасибо, — с порога проинформировал Рогозин.

— Незаметно подготовиться успеете? — спросил Аарон у Павлова и Льва.

— Мои люди, — вмешался Николай, — примут поджигателей под белые рученьки.

— Только пусть дождутся сигнала Леонова, — Берг хоть и верил в профессионализм безопасника, но все же решил подстраховаться.

— Само собой, — недовольно хмыкнул Павлов.

— Пока вы не начали выяснять, как кого поковать, предлагаю перейти к главному, — предупредительно осадил присутствующих хозяин кабинета. — На повестке дня увеличение в два раза уставного фонда. Все акционеры подтвердили свое участие.

— И все они будут присутствовать, — Аарон занял место по левую руку от генерального и подвинул к тому папку. — Не хотел рисковать с электронной почтой.

Кивнув, Лев открыл папку и начал читать.

— Плотников не купился на предложение? — Рогозин с удивлением посмотрел на Берга. — Я думал, он спит и видит, как бы кинуть меня.

— Он хорошо мотивирован, — уклонился от прямого ответа Аарон.

— Надеюсь, эта мотивация не выйдет мне боком… — под нос себе проворчал Рогозин. — А почему Романовский под вопросом? Андрюша решил сбежать с корабля?

— Он уже сбежал.

— В реестре акционеров изменений не было, — возразил Павлов.

— Покупать его пакет напрямую Леонов не стал, — Аарон покрутил в руках мобильный телефон, — а «Прайм» уже неделю тянет с подписанием документов.

Рогозин посмотрел на своего бывшего рейдера исподлобья.

— Ты что, кинуть его решил?

Аарон провел языком по зубам.

— Технически ваш Андрюша станет жертвой медлительности «Прайма», — холодно пояснил он. — Денег у Романовского нет. После того, как все увеличат стоимость своих долей, его четыре процента превратятся в два. Их мы и купим.

Павлов бросил на Берга тяжелый взгляд. Рогозин, ухмыльнувшись, цокнул языком.

— Как я понимаю, «Прайм» уже у тебя в кармане? — Лев отодвинул от себя документы.

— Я умею делать свою работу.

— Рекорды ставишь, — Рогозин подпер кулаком голову. — Не помню, чтобы ты так быстро работал раньше.

Читать между строк Берг умел в совершенстве, и что Лев намекает на его роль в создании «Прайма», понял ясно.

— Свой пакет акций ты получишь, как мы и договаривались, — Аарон не стал юлить. — Половину пакета Леонова, весь — «Прайма» и два процента Романовского. В сумме двадцать пять.

— Считать ты умеешь, только что-то в твоей арифметике не то.

— Договор будет соблюден.

— Условия сделки не менялись, — Рогозин помахал в воздухе указательным пальцем. — Мы договаривались о доле Леонова.

— Если твои люди, — Аарон кивком указал на Павлова, — смогут завтра правильно взять поджигателей, возбудить уголовное дело будет несложно. Чтобы не стать соучастником, Леонов пойдет на соглашение.

— Не верю. Этот идиот и процент не отдаст.

— Он, конечно, удовольствия от дарения доли не получит, но своя шкура дороже.

— Я не хочу даже думать ни о каких соглашениях, — продолжил напирать Рогозин. — Ты должен был сам лишить его доли.

— В итоге ты получишь еще больше.

— А мне чужого не надо!

По поводу «чужого» у Аарона были соображения, целый список, но озвучить не успел — в руках завибрировал телефон. Он вибрировал и до этого, но сейчас звонил Дима. Ни при каких обстоятельствах во время встреч Дима не звонил. СМС, сообщения по вайберу, секундные прозвоны для привлечения внимания, но никогда звонки! Вопрос брать или нее брать трубку у Аарона не возник.

— Слушаю, — не обращая внимания на недовольство своих собеседников, быстро проговорил Берг.

— Босс, у нас ЧП. В квартире пусто. На улице возле двери нашел женскую сумочку. Рядом лежал разбитый телефон.

— Маргадон. Один надо было зарядить.

— А вы, оказывается, бесчестный человек, Маргадон.

— Конечно. Если бы я был честный человек,

сколько бы народу в Европе полегло. Ужас!

к/ф «Формула любви»

Часть 1.

Марина пыталась что-нибудь придумать, но мозг категорически отказывался воспринимать случившееся. Фрагмент какого-то жуткого боевика — да, реальность — нет. А как же хотелось, чтобы это и правда был фильм! Полтора-два часа перестрелок, погонь и борьбы… А еще в кино можно закрыть глаза на пугающем моменте — и ни страха, ни волнения.

Сейчас ее глаза и без того были закрыты, повязкой, но от адреналина сердце колотилось все быстрее и быстрее. В теплом халате бросало то в жар, то в холод, а грубая веревка больно натирала нежную кожу на запястьях. Нет, это точно был не фильм. Это был кошмар наяву.

— Камеры скоро заработают, нужно убираться, — послышался голос впереди, скорее всего с переднего сиденья машины. — Как у вас дела, эта больше не дергается?

— Как мышь под веником! — кто-то сбоку ткнул Рогозину локтем в бок. Если бы не кляп, она вскрикнула бы от боли.

— Лучше бы ты ее вырубил, — недовольно проворчал первый. — Возни меньше.

— Успею. Не каждый день с такой кралей катаемся, — тип сбоку хохотнул, отчего у Марины мурашки по спине побежали.

— Псих конченый, — напарник открыл окно и, вытащив что-то из сумочки Рогозиной, швырнул ее на улицу.

— А будто сам покататься на такой не хочешь! — огрызнулся сосед. — Святоша нашелся.

— Всему свое время. Вначале дело, потом развлечения.

Сказано это было с усмешкой, холодным уверенным тоном, каким обычно говорят о чем-то повседневном. От ужаса Марину пробил озноб. Пальцы ног поджались, и до паники остался всего шаг. В халате и тапочках, без средств связи она была идеальной жертвой, а ведь еще несколько минут назад…

Как только за Аароном закрылась дверь, вместо облегчения Марина почувствовала тревогу. Интуиция, как пожарная сирена, затрубила об опасности. Последний раз такое ощущение было у Рогозиной перед тем, как она узнала о сливе сообщений в сеть. Даже думать не хотелось, о чем внутреннее чутье могло предупреждать сейчас.