Наверное, самое раннее упоминание королька приводит Павсаний в «Описании Греции». Он говорит, что Триптолем, элевсинский двойник египетского Осириса, был аргивским священнослужителем мистерий по имени Трохил, который бежал из Аргоса в Аттику, когда Агенор захватил город. Трохил значит «королек» и еще «колесо», возможно, потому, что на королька охотятся, когда годовое колесо совершило полный оборот. Связь королька с колесом до сих пор признается в Сомерсетшире. Свейнсан замечает в «Птицах» (1885): «Известен обычай на Крещение носить повсюду в ящике со стеклянными оконцами и колесом, украшенным разноцветными лентами, королька, которого называют Королем». Более поздняя версия представляет Триптолема сыном Пика (дятла, который тоже мог пророчествовать), и это отождествляет его с Паном или Фавном. В истории Павсания речь идет об изгнании из Аргоса сирийскими завоевателями священнослужителей Крона (Брана), для которых королек был священной птицей.

Едва начинаешь немного разбираться в элементарной грамматике и морфологии мифа, составляешь небольшой словарик, научаешься отделять сезонные мифы от исторических и иконотропических, не перестаешь удивляться, насколько близко к поверхности лежат забытые с послегомеровских времен объяснения легенд, все еще благоговейно сохраняющихся как часть нашего европейского культурного наследия. Например, есть несколько легенд о зимородке, который, подобно корольку, в греческой мифологии ассоциируется с зимним солнцестоянием. В каждом году было четырнадцать «дней зимородка», из которых семь предшествовали солнцестоянию, а семь наступали потом: это были мирные дни, когда море становилось тихим, как пруд, и курочка-зимородок устраивала плавучие гнезда для высиживания птенцов. Плутарх и Элиан сообщают о другом поверье — о том, как она несет на спине через море своего мертвого супруга, а потом оплакивает его на редкость жалобной песней.

Число «четырнадцать» — лунное число, дни удачной первой половины месяца. И легенда (которой нет оснований в естественной истории, потому что зимородок совсем не строит гнезд, а откладывает яйца в ямках на берегу) явно говорит о рождении нового священного царя во время зимнего солнцестояния после того, как его мать, богиня луны, перенесла тело прежнего царя на остров блаженных. Правда, зимнее солнцестояние не всегда приходится на определенную фазу луны, так что «каждый год» надо понимать как «каждый Великий год», в конце которого солнечный и лунный календари примерно совпадают и заканчивается время священного царя. Гомер соединяет зимородка (halcyon) с Алкионой (Аlсуоnе), титулом Мелеагровой жены Клеопатры (Илиада, 1Х.562), и более ранней Алкионой, которая была дочерью Эгиалы (та, которая прогоняет ураган) и Эола, эпонимического предка эолийских греков. Слово hаlсуоп не может поэтому означать hаl-суоn (морской пес), как считают многие, но может быть аlсу-оnе (царевна, отгоняющая зло). Последняя версия подтверждается историей, рассказанной Аполлодором и Гигином и бегло упомянутой Гомером, о более древней Алкионе, как она и ее муж Кеик (морская чайка) посмели назвать себя Герой и Зевсом и как настоящий Зевс наказал их, утопив Кеика, после чего Алкиона утопилась сама. Потом Кеик стал морской чайкой или, как говорит Алкман, гагаркой, а его жена — зимородком. Та часть легенды, где говорится о морской чайке, не представляет трудности, хотя птица, которая очень жалобно кричит, посвящена морской богине Афродите. Исторической основой ее является то, что в конце второго тысячелетия до нашей эры эолийцы, которые согласились поклоняться доэллинской богине луны как своей прародительнице и покровительнице, попали в зависимость от ахейцев и им пришлось принять олимпийскую религию.

Плиний, который дотошно описывает якобы гнездо зимородка (очевидно, зоофит, названный halcyoneum Линнеем), отмечает, что зимородка редко удается увидеть — только во время зимнего и летнего солнцестояния и когда уходят Плеяды. Это доказывает, что птица зимородок поначалу была представительницей богини луны, которую чествовали во время двух солнцестояний как богиню Жизни-в-Смерти и Смерти-в-Жизни и которая в начале ноября, когда уходили Плеяды, посылала священного царя на смерть (об этом в главе двенадцатой). А вот другая Алкиона, дочь Плейоны (царицы мореходства) и героя-дуба Атланта, была предводительницей семи Плеяд. Небесное восхождение Плеяд в мае означало начало навигации, их уход — ее конец, когда (как замечает Плиний, говоря о зимородке) начинают дуть очень холодные зимние ветры. Обстоятельства смерти Кеика показывают, что эолийцы, которые были отличными мореходами, дали богине имя «Алкиона», потому что как морская богиня она защищала их от скал и плохой погоды: Зевс погубил супруга Алкионы, послав молнию в его корабль, и тут уж она ничем не могла ему помочь. В течение многих веков зимородок считался птицей, способной унять шторм, а его высушенное тело использовали как талисман против молний Зевса — по общему мнению, если молния однажды ударила во что-то, то больше она туда не ударит. Я дважды (с перерывом во много лет) видел, как зимородок скользит по поверхности воды в Средиземном море, и в обоих случаях это было примерно в середине лета, когда море совсем тихое. На диво ярко-голубое с белым оперенье этой птицы делало ее незабываемым символом богини спокойного моря.

Гомер объясняет связь между Мелеагровой женой Алкионой и зимородком следующим образом: когда Аполлон отнял ее мать Марпессу у аргонавта Идаса, ее возлюбленного супруга, она оплакивала потерю так же горько, как первая Алкиона оплакивала Кеика, из-за чего и дала своей новорожденной дочери Клеопатре имя «Алкиона». Все это чепуха. Жрица по имени Клеопатра, которую взял в жены настоящий Мелеагр, носила священный титул «Алкиона». Однако похоже, что Алкиона звалась дочерью Марпессы (похищенная), потому что Марпесса была Белой Богиней, как Старая Свинья, которая правила зимой, и потому что дни зимородка приходятся на середину зимы. Это могло бы объяснить, почему Плиний советовал высушенные и растертые в порошок гнезда зимородка в качестве «чудесного лекарства» против проказы. Молоко свиньи, считалось, вызывает проказу (о связи Белой Богини с проказой будет подробно рассказано в главе двадцать четвертой), а Алкиона как любимая дочь Марпессы была защищена от болезни. Преследование Аполлоном Марпессы в Мессении и Дафны (кровавая) в Дельфах — события давней племенной истории греков: захват святилищ-оракулов ахейскими приверженцами Аполлона

Гласные буквы «Beth-Luis-Nion»-алфавита составляют дополнительный сезонный цикл и, подобно гласным «Boibel-Loth»-алфавита, представляют определенное время года. Я считаю их деревьями, в первую очередь посвященными Белой Богине, которая властвовала над годом и числом которой было число «пять», ибо Гвион в поэме «Kadeir Taliesin» («Кресло Талиесина»), где он, поставив в тупик Хайнина и других бардов, провозглашает себя Первым Поэтом Уэльса, описывает Котел Вдохновения, Котел Керридвен, как Чудесный котел Пяти Дерев[116].