– Стас? – я оборачиваюсь и неуверенно подхожу к темно-синему автомобилю, притормозившему у обочины, заглядывая в приоткрывшуюся мне навстречу дверь. – Ты что, ты…

– Нет. Случайно. Проезжал мимо и увидел тебя.

– А-а.

– Настя?

– Что?

– Ты сядешь или так и будешь стоять? Мне казалось, ты меня уже успела рассмотреть. В один дом ведь возвращаемся.

– Ах да, конечно.

Я сажусь и втаскиваю следом сумку. Неловко ерзаю на сиденье, не зная, куда пристроить тубус с рисунком.

– Дай сюда.

Стас забирает у меня футляр и откладывает назад. Наклоняется к плечу, чтобы защелкнуть у бедра ремень безопасности.

– И телефон, – коротко командует, а я от неожиданности подчиняюсь.

– Вот…

Это странно и необычно – вот так, запросто, находиться с ним рядом, и я продолжаю смотреть на парня, не понимая, почему согласилась.

Он набирает номер, его сотовый отзывается, и он тут же вбивает в мой телефон свое имя. Возвращает в руки, с невозмутимым видом отъезжая от остановки.

– Уже поздно. Если снова придется возвращаться в такое же время – просто набери меня, хорошо? И я приеду.

– Зачем?

– Чтобы забрать тебя.

– Зачем? – снова повторяю, но тут же сама себя осекаю. – Не нужно, Стас. Я доберусь сама.

– Настя!

– Да?

Он смотрит коротко, но очень серьезно.

– Мне не сложно, ясно?

Не ясно. Ничего не ясно. И неправда, это чертовски сложно. Я помню, а потому отворачиваюсь.

– Если и придется, ты можешь оказаться не один. Я не врала, когда обещала не затруднять тебе жизнь. В следующий раз я вызову себе такси.

Вряд ли мне когда-нибудь удастся смутить его. Вот и сейчас он просто отвечает:

– Тебя не должно это волновать. Так позвонишь?

Но я все равно предпочитаю промолчать.

Нет, не позвоню. Конечно, нет. И вообще, постараюсь тебя избегать. Зачем я только села в машину? И ведь ничего не случилось, а сердце уже откликнулось стуком, и плечо покалывает в опасной близости от парня. Неважно, что он до меня даже не дотронулся.

Но когда мы приезжаем домой, я отношу сумку наверх, а затем спускаюсь в кухню к ужину, – мой сводный брат уже там и даже что-то химичит у плиты.

– Ты поужинаешь со мной яичницей с ветчиной? – легко предлагает, как старому другу. – В холодильнике пусто, родителей до сих пор нет, а все остальное я готовлю препаскудно. Боюсь испортить.

Боится или нет – не знаю, но запах в кухне стоит очень даже аппетитный.

– Не откажусь. Честно говоря, я здорово проголодалась.

– Вот и отлично.

И мы снова сидим напротив друг друга, чувствуя звенящее в тишине напряжение, даже не пытаясь завязать разговор, пока я не встаю, чтобы приготовить нам кофе.

Во всяком случае, это справедливо.

Когда я вечером пробегаю из ванной комнаты в свою спальню – дверь Стаса снова открыта, а он точно так же полураздетый стоит у окна.

– Эльф! – вдруг окликает, когда я уже готова впорхнуть к себе, чтобы сказать: – Спокойной ночи. Так много лет хотел тебе пожелать.

Обычные слова, опасные слова, сказанные будто невзначай. Но они тут же, как цепкие нити прошлого, проникают под кожу, забираются в душу, и мне уже непросто закрыть за собой дверь.

– Спокойной ночи, Стас.

Следующая неделя все больше погружает меня в учебу. Я нахожу друзей в группе, знакомлюсь с преподавателями, и конечно, собираюсь вместе с другими студентами принять участие в конкурсе на лучший архитектурный проект факультета. Но это еще случится не скоро – основное участие, консультации и финал, и я с удовольствием отдаюсь урокам с маэстро Лесовским, стараясь возвращаться домой не слишком поздно. Просыпаюсь как можно раньше, чтобы помочь мачехе с уборкой и готовкой, а вечера провожу в своей комнате за чертежами и рисунками…

И снова дверь в спальню сводного брата открыта.

Вот опять…

Она открыта даже тогда, когда его нет. Почему? Не знаю. Я часто останавливаюсь на пороге, но все же не решаюсь войти. Наверняка он запрет ее, если приведет девушку. Я вовсе не хочу за ним следить, но каждый вечер, проходя мимо открытой спальни Стаса, с замиранием сердца ожидаю, что однажды она все-таки окажется заперта.

Я не должна об этом думать. Не хочу.

– Анастасия Матвеева, не так ли?

– Да. Здравствуйте, Василий Игоревич.

– Это правда, что у вас была практика в летней школе архитекторов? Во Франции?

– Да, в Версале. Я прослушала два курса архитектуры и дизайна и защитила по ним проект.

– Судя по оценке вашего куратора – замечательная работа, достойная внимания. Разрешите посмотреть? Что за тема?

– Проект летнего парка. Здесь все: эскизный проект, чертежи и визуализация. Но это соавторский труд, хотя я готова ответить по каждому замечанию, так как вела основную работу. Мы работали в парах и тройках, чтобы максимально учесть все нюансы, такова была политика архитектурного ателье.

– Как интересно… Вы разрешите до завтра оставить этот проект у себя?

– Конечно.

– Что ж, думаю, ответ на вашу заявку по участию в конкурсе будет положительным.

– Спасибо!

Я выхожу из деканата, где зарегистрировала свое участие в конкурсе, и спешу на улицу. Сегодня пятница, у нас с Дашкой грандиозные планы на вечер, и я смотрю на часы, отыскивая учебный корпус подруги. Стучу каблуками по аллейке, обхожу студентов, остановившихся поболтать и покурить, обдумываю план будущего проекта, когда вдруг останавливаюсь, едва не врезавшись носом в грудь светловолосого парня.

– Настя? Матвеева? Постой! – на мои плечи ложатся чьи-то руки. – Неужели ты?!

Я поднимаю лицо. Вот так встреча!

Петька Збруев! Не школьник, но молодой мужчина. И совсем не бугай, как расписала Дашка, хотя вырос и возмужал, это правда. Прическу поменял, стал очень симпатичным, и глаза по-прежнему открытые и настоящие. Смотришь в них, и так не хочется верить рассказу подруги.

– Я, Петь, – улыбаюсь парню в ответ. – Привет, Збруев!

– Привет, Матвеева! Вот так сюрприз! Какими судьбами в городе, Настя? Я слышал, что ты уехала на север.

– Уехала, – соглашаюсь, – а сейчас вот вернулась. Я теперь здесь учусь, Петь, на архитектурном факультете. Всего две недели, как перевелась. Так что мы с тобой еще обязательно увидимся.

Парень с интересом смотрит на меня.

– Ты изменилась, Настя. Стала очень красивой. Утонченной, что ли, – Петька смеется, так же, как прежде, от смущения запуская пальцы в волосы. – Извини, но я не мастак отвешивать комплименты, а сказать хочется.