— Вы идете на праздник принца завтра вечером? — поинтересовалась леди Одли, пытаясь отвлечь внимание Себастьяна от сына.

— Конечно, — ответил Себастьян. — Но так как ожидается две тысячи гостей, то я должен признать, у меня есть большой соблазн нарушить все понятия о приличии и явиться туда пешком. Все же лучше, чем провести час или больше в заторе среди карет.

— Вероятно, нам тоже следует так поступить, — заметила леди Портланд, снова рассмеявшись.

— И тогда, возможно, мы положим начало новой моде, — сказал Себастьян и удалился с поклоном, как раз когда над их головами просвистела еще одна ракета и осыпала ночь огнем.

Наняв весельную лодку возле набережной Воксхолла, Себастьян велел гребцу держать путь к сходу возле Вестминстерского моста, а сам уселся на тощую подушку, вытянул длинные ноги и скрестил руки на груди.

Вокруг сгущалась тяжелая тьма, густые облака не давали рассеяться дневной жаре, одновременно пряча свет луны и звезд. Себастьян все время думал о женщине, вручившей Портланду записку. А что, если таинственной женщины в зеленом вообще не было? Что, если роль, сыгранная Портландом в той вечерней шараде, не совсем случайна? И не совсем невинна?

Легкий ветерок, коснувшись носа лодки, принес с собой отголоски мужского смеха. Подняв глаза, Себастьян увидел ярко освещенную прогулочную баржу, которая проплывала мимо, отражаясь огоньками в темной воде Темзы. Он почувствовал, как ялик под ним мягко закачался на волнах, волны, поднятые баржей, шлепали о борта ялика, их плеск смешивался с тихим плеском весел лодочника.

В бледном свете лодочного фонаря Себастьян внимательно рассматривал человека на веслах. У гребца были густые темные, почти черные волосы, убранные под войлочную шапку, и широкое обветренное лицо, говорившее о том, что он много лет провел под солнцем, ветром и дождем. С каждым взмахом весел на его толстой шее напрягались жилы, под потертой вельветовой курткой ходуном ходили мускулы плеч и рук. Движения его были неспешны, почти скупы. Себастьян совсем было собрался наклониться и велеть лодочнику пошевеливаться, когда по звуку весел услышал, что сзади к ним быстро приближается другая лодка.

Себастьян снова взглянул на непроницаемое морщинистое лицо лодочника. Держался тот как-то настороженно, даже взволнованно, что заставило Себастьяна призадуматься. Со стороны казалось, будто хозяин лодки ждет чего-то. Или кого-то.

Всплески второй пары весел слышались все ближе. В самом этом факте не было ничего необычного. По реке ходило много яликов, перевозя пассажиров с одного берега на другой. Учитывая неспешную манеру этого лодочника грести, более энергичный гребец мог бы легко его перегнать. И все же…

Себастьян слегка сдвинулся в сторону и бросил взгляд через плечо. Из темноты показался нос другой шлюпки, выкрашенной в черный цвет, а кто сидел на веслах, было не разобрать. Любой другой на месте Себастьяна, с менее острым зрением и слухом, даже не заметил бы ее присутствия. Себастьян нарочно повернулся спиной к приближающейся лодке.

Место для нападения выбрано идеально, подумал Себастьян. Здесь ему некуда бежать и нельзя надеяться на помощь случайного прохожего. Выбор у него невелик. Берег представлял собой далекий черный горизонт на черном фоне. Они как раз достигли середины реки, шириной в четверть мили. Прогулочная баржа с веселыми огоньками и хохочущей компанией давно уплыла. Если бы Себастьяну удалось погасить фонарь на носу лодки, то он мог бы прыгнуть за борт и доплыть до берега под покровом темноты. Но течение здесь сильное, а фонарь всегда можно зажечь. Виконт решил испытать судьбу здесь и сейчас.

Плеск весел второй лодки слышался совсем близко, ему вторило бульканье речной воды, рассекаемой носом ялика. Себастьяну казалось, будто приближавшаяся лодка вынырнула прямо из ночи.

Себастьян напрягся, слыша, как ялик рассекает воду прямо за его спиной. Потом весла перестали погружаться в воду, и под ногами второго неизвестного лодочника заскрипели доски днища.

Хозяин его шлюпки тоже перестал грести и, сцепив зубы, уставился не мигая прямо перед собой. Себастьян выжидал до последнего мгновения, пока в густом душном воздухе не послышался свист деревянного весла. Только тогда он проворно нырнул вниз и распластался на мокром грязном днище, и в ту же секунду в том месте, где была голова Себастьяна, оказался тупой конец весла, брошенного из ялика.

Повинуясь инерции, гребец в темном пальто пошатнулся и чуть не упал, пытаясь восстановить равновесие, когда ялик под ним заходил ходуном и отъехал от шлюпки.

Себастьян перекатился по грязным мокрым доскам шлюпки на спину и увидел, что нанятый им лодочник бросил весла и поднялся, оскалив зубы и зажав в левой руке нож. Вскинув правую руку, Себастьян парировал удар и поймал запястье противника железной хваткой. Лодка под ними сильно накренилась, грозя перевернуться. Себастьян с трудом поднялся на колени.

— Чертов подонок, — выругался лодочник, обдав лицо Себастьяна зловонным выдохом.

Тут вторая лодка ударила в борт их шлюпки, и она сильно закачалась. Краем глаза Себастьян заметил тень от занесенного весла. Быстро развернувшись, он прикрылся лодочником, как щитом, а весло тем временем уже летело, со свистом рассекая воздух.

Край его лопасти с глухим ударом угодил лодочнику пониже уха. Лодочник дико вскрикнул и упал за борт. Его тело плюхнулось в воду, подняв фонтан брызг и чуть не перевернув шлюпку.

От качки Себастьян вновь оказался на коленях. Он освободил одно весло, поднял его и, действуя им как тупым копьем, всадил ручку в грудь второго лодочника.

Удар пришелся по ребрам. Это был тщедушный человек с длинными светлыми волосами и худым изможденным лицом джентльмена. На какую-то долю секунды взгляды противников встретились. Потом лодочник закатил глаза и полетел в воду с носа ялика.

С трудом переводя дух, Себастьян вставил уключину на место. К этому времени они настолько приблизились к Вестминстерскому мосту, что видны были его огни, отражавшиеся в черной воде. До Себастьяна донесся панический крик хозяина нанятой им шлюпки.

— На помощь! Я не умею плавать!

Старые весла гладко легли под ладонь, когда Себастьян устроился на месте лодочника. Не торопясь сделать первый взмах, он бросил взгляд на голову, то и дело выныривавшую из воды.

— Кто тебя нанял?

— Черт возьми. Бросьте мне веревку. Я не умею плавать.

— Тогда я советую тебе поберечь дыхание, — сказал Себастьян, налегая на весла.

Громко ругаясь на все лады, лодочник прокричал ему вслед:

— Тот тип с желтыми патлами, в пальто. Это он меня нанял. Понятия не имею, кто он такой.

Себастьян оглядел тихий водный простор. Светловолосый мужчина в темном пальто исчез.

Снова раздался голос лодочника:

— Эй, так ты бросишь мне веревку?

— Держи. — Себастьян подтолкнул проплывавшее весло ялика к барахтающемуся человеку. — Послушай моего совета: когда доплывешь до берега, уноси скорее ноги. Речной патруль не очень благосклонно относится к лодочникам, которые пытаются убить своих пассажиров.