— Мои шифровальщики уже работают, — заметилХолт. — Почему вы в ЦРУ всегда считаете себя умнее других, Милт? Это у васу всех такой непонятный синдром.

— Хорошо, — улыбнулся Берден, — пусть этимзанимаются твои люди.

В комнату вошел сотрудник Холта, протянул полковнику ещеодин листок.

Это был молодой темнокожий парень, афроамериканец.

— Данные нашего анализа, сэр, — доложил он, —Софи Хабер. Она давно работает на КГБ.

— Все правильно, — сказал Берден, — и онихотят, чтобы мы поверили в такую глупую версию. Полковник военной контрразведкиСоветской Армии накануне важнейшей операции в пять часов утра едет в другойконец города, чтобы изнасиловать женщину, которая, конечно, случайнооказывается агентом КГБ. Как все это глупо, Холт.

— Это не я придумал, Берден, — невозмутимо заметилполковник, — наши немецкие друзья. Или наши русские друзья. Сейчас у наспоявилось так много друзей, что невозможно стало работать. Куда ни плюнешь,везде наши люди.

Он повернулся и вышел из кабинета.

— Езжай к Джорджу Клейтону, — приказалБерден, — сядьте всем отделом на шею Кемаля Аслана и не спускайте с негоглаз. Пусть Клейтон задействует всех людей, которые у него есть в Берлине.Скажи, что это его самый главный шанс в жизни.

— Понимаю.

— И будь осторожен, — непонятно почему тихопопросил Берден, — кажется, англичанин был прав. В этом «городе шпионов»можно всего ожидать, — он помолчал и еще тише добавил:

— Даже выстрела в спину от недавних друзей.

Сегодня он проснулся позже обычного, благо был выходнойдень. После командировки, самой тяжелой за всю его жизнь, майор Евсеев хотелотдохнуть. Он даже приготовил деньги, чтобы поехать к Еве. Она брала с господофицеров не сто марок, как другие, а сто пятьдесят. Но дело свое знала. Самоеглавное, он отвязался от этих денег. Теперь у него в хранилище идеальныйпорядок, и никакая комиссия ему не страшна.

Он привычно поставил кофеварку, потер заросшее лицо. Повоскресеньям бриться не стоит. А Ева его примет в любом виде. Евсеев давно ужеотправил семью в Воронеж, к теще, и жил один. Так было и экономнее, испокойнее. Жена любила совать нос не в свои дела, смотреть его бумаги, даватьценные советы, как лучше и экономнее расходовать деньги. При одной мысли о нейу него портилось настроение. Типичная дура. Со своим десятикласснымобразованием и «пэтэушными» знаниями швеи-мотористки. Настроение началопортиться, и он, вытащив из холодильника бутылку дорогого коньяка «Бисквит»,плеснул немного в стакан. Жидкость была приятной, он умел ценить подобныенапитки, на которые не жалел денег. Дорогие коньяки ему дарили и сослуживцы,знавшие, как много зависит от руководителя финансовой службы.

После коньяка настроение стало значительно лучше, и он,выпив кофе, уже твердо решил ехать к Еве, когда раздался телефонный звонок. Оннесколько секунд размышлял, стоит ли вообще подходить к аппарату, но затемвсе-таки поднял трубку.

— Евсеев, — услышал он тяжелое дыхание генералаМатвеева.

— Да, это я. «Неужели заставит работать ввоскресенье? — раздраженно подумал майор. — Нет, притворюсь больным ине поеду ни за что».

— Ты чем сейчас занимаешься?

— Завтракаю, — он постарался вложить в это слововсе недовольство неожиданным звонком.

— Дома, кроме тебя, кто-нибудь есть? — непонятнопочему спросил генерал.

— Никого. Вы же знаете, я один.

— У тебя в запасе пять минут. Пять минут, Евсеев, тыменя понял?

— Не… а… что…

— Идиот, раздраженно сказал генерал, — убирайся издома, сукин сын, сейчас за тобой приедет КГБ. Ромашко где живет, знаешь?

— Да.

— Беги к нему. Возьми машину Ромашко и езжай в Потсдам.Ты знаешь, куда. Только быстро, и генерал положил трубку.

У Евсеева упала на пол чашка. Он сел на стул в одних трусах,задумчиво потер плечо. Потянулся за коньяком. Налил в стакан, выпил, и толькотут до него дошло, что именно сказал генерал. Он вскочил на ноги. Черт возьми!У него ведь совсем нет времени Он посмотрел на часы. Заметался по кухне,выбежал в столовую. Достал костюм, рубашку, галстук. Наверное, нужно быть вформе, хотя нет, это тоже не правильно. В форме его сразу узнают и можетостановить любой патруль. Он уже надел рубашку, когда подумал, что нужно былопоменять и майку.

Свежие майки лежали в шкафу. Но он и так потерял многовремени. Натянул носки.

Бросился к батарее, где прятал пакет с деньгами. Пять тысячмарок. Рассовал их по карманам. В спальне отодвинул кровать и, подняв ковролин,достал из тайника небольшой мешочек с драгоценностями. Кажется, все.

Он обошел две свои комнаты. Документов здесь нет, ценностейтоже.

Бросился к холодильнику, где стоял коньяк. Схватил бутылку:жалко было оставлять. Сделал несколько солидных глотков и положил бутылку настол. Потом, подумав, все-таки запихал ее в карман пальто. Как хорошо, что унего есть штатское пальто и шляпа. Он оделся, еще раз осмотрел все вокруг,почему-то плюнул на прощанье и вышел из квартиры, закрыв дверь.

Он осторожно выглянул из подъезда. Но все было спокойно.Улица военного городка была пустынна. Он вышел и подбежал к соседнему дому, гдежил Ромашко. Вбежал в подъезд, быстро поднялся наверх. Позвонил. Дверь открылбледный подполковник.

— Что случилось? — спросил Ромашко. Евсеев шагнулв квартиру, закрыв дверь.

— Тебе не звонили?

— Нет, — удивился Ромашко, — а что произошло?Сегодня же воскресенье.

Мы хотели пойти с детьми погулять. У тебя такой вид…

— Мне нужна твоя машина, — быстро сказал Евсеев.Из спальни послышалось недовольное ворчание жены подполковника. Ромашко оглянулся.

— Я не понимаю, что происходит.

— Давай ключи от твоей машины, дурак, прошипел Евсеев.

— Да-да, конечно, — подполковник поспешил вкомнату и через минуту вынес ключи, — а ты не знаешь, что случилось?

— Ничего, — Евсеев, схватив ключи, уже бежал кгаражу.

Когда он выезжал из военного городка, то увидел, как в городвъезжает сразу несколько автомашин. «Кажется, генерал меня спас», — соблегчением подумал Евсеев. О себе он не беспокоился. Если они убитого Янчорасабудут искать год, то на живого человека уйдет еще больше времени. Может, изабудут.

Сейчас везде такой бардак. А Матвеев и Сизов ему помогутсделать новые документы, и он спокойно будет жить где-нибудь в Москве или вПрибалтике.

Камушки у него в кармане, с ними можно жить где угодно.