Третья картинка, та, что в коричневых тонах, скорее всего действительно была навеяна какой-то старинной гравюрой на тему Тридцатилетней войны. Явно сцена насилия. Джейкоб знал, что подобные образы при П-тестировании обычны и легко прогнозируемы. После трагифарсовой «сцены в гостиной» у него начисто отсутствовало желание впадать для успокоения нервов даже в очень неглубокий транс. Из-за этого он так и не смог расслабиться и как следует отдохнуть.

Джейкоб поднялся и подошел к компьютеру. По другую сторону купола, неподалеку от стасис-экранов, неторопливо прохаживался Ла Рок. В ожидании результатов теста он бездумно разглядывал причудливо вздыбленные скалы северного полюса Меркурия.

– Я могу взглянуть на предварительные данные? – спросил Джейкоб.

– Конечно. Какой образ вас интересует?

– Последний.

Мартин защелкала клавишами, и через пару секунд из щели под монитором вылез лист бумаги. Джейкоб взял его и отошел в сторону.

Сцена и впрямь напомнила ему английскую гравюру восемнадцатого века. Конечно же, Джейкоб уже разобрался в ее истинном значении, но ему хотелось бы выявить свое первое впечатление, отделить его от уже аналитически осмысленной картинки.

Изображение покрывала частая сеть цифр, соединенных ломаной линией. Линия показывала, как переключалось внимание с одной детали на другую.

Цифра один находилась в самом центре картинки. До цифры шесть центр внимания перемещался довольно плавно, затем следовал резкий скачок. Цифра семь красовалась на довольно пышной груди женщины. И вообще внимание к этой детали гештальт-образа оказалось особенно стойким. Ломаная линия то и дело возвращалась к женским прелестям, почти полностью испещренным многочисленными цифрами. В какой-то момент центр внимания все же покинул облюбованный объект, метнувшись к низко нависшим тучам, затем запрыгал по группе дерущихся. Некоторые номера в этом месте были обведены кружком или рамкой. Под каждой цифрой имелась надпись, указывавшая степень расширения зрачка, глубину фокусировки хрусталика, изменение кровяного давления. Судя по всему, модифицированный считыватель сетчаток Стэнфорда-Пурнинье сработал вполне успешно. Пригодились тахистоскоп Милдред Мартин и несколько железяк из запасов Дональдсона.

Джейкобу хватало знаний в этой области, чтобы не смущаться и не тревожиться по поводу своей рефлективной реакции на женскую грудь. Будь он женщиной, эта реакция оказалась бы иной: внимание в большей степени было бы сконцентрировано на облике в целом, на лице, одежде, прическе. Куда больше его могла бы обеспокоить собственная реакция на саму сцену. В левом углу, рядом с группой дерущихся людей, целая группа цифр была обведена рамкой. Именно в этот момент он и осознал, что перед ним отнюдь не безмятежная пастораль, а сцена насилия. Джейкоб удовлетворенно кивнул. Линия от этих номеров метнулась в сторону, вернувшись назад лишь через несколько мгновений. Свидетельство о здоровом отвращении к увиденному и о последовавшем затем явном, а не скрытом любопытстве.

На первый взгляд выходило, что он выдержал тест. Хотя Джейкоб в общем-то и не сомневался в подобном исходе проверки.

– Интересно, сможет ли кто-нибудь научиться обманывать П-тест? – спросил он, возвращая листок Мартин.

– Возможно, когда-нибудь такое и случится, – откликнулась она, собирая бумаги, – но для подобного трюка требуется очень хорошая подготовка. Ведь надо изменить реакцию человека на мгновенное воздействие... на образ столь быстрый, что только подсознание успевает отреагировать на него. В любом случае может возникнуть много побочных эффектов, которые так или иначе проявятся во время теста. Вы ведь знаете, как он анализируется. Коэффициенты внимания в каждой точке изображения попросту суммируются. Если полученный результат больше нуля, то тестируемый является гражданином, если меньше, то человек имеет склонность к нездоровым удовольствиям. В этом вся суть теста. – Мартин повернулась к Лэрду. – Ведь так, доктор?

Тот пожал плечами.

– Вы же специалист.

Он все еще не мог простить ей того, что она не посоветовалась с ним относительно лечения Кеплера.

Теперь-то все подозрения с Милдред Мартин были сняты. Она никогда не прописывала своему пациенту варфарин. Джейкоб припомнил привычку Буббакуба на борту «Брэдбери» засыпать на пиджаке руководителя проекта. Подобная привязанность к предмету верхней одежды и позволяла ему подкладывать в переносную аптечку Кеплера средство, отнюдь не служившее для укрепления здоровья.

В поведении пила прослеживалась определенная логика. В результате махинаций с лекарственными препаратами Кеплер оказался отлученным от последнего прыжка. Обладая немалой проницательностью, руководитель проекта мог бы разоблачить трюк с «реликвией летаней». Да к тому же взбалмошное и непредсказуемое поведение Кеплера сильно ударяло по авторитету всего проекта. Словом, все сходилось один к одному. Но, на взгляд Джейкоба, доводы отдавали вкусом протеиновых хлопьев. Они убеждали, но были лишены аромата натуральности. Тарелка, полная муляжей.

Некоторые из преступлений Буббакуба уже доказаны, другие же скорее всего навсегда останутся в области спекуляций и досужих рассуждений. Представителя Библиотеки, обладающего дипломатическим иммунитетом, нельзя подвергнуть дотошному перекрестному допросу.

К ним подошел Ла Рок. Репортер выглядел несколько подавленным.

– И каков ваш вердикт, доктор Лэрд?

– Совершенно очевидно, что мистер Ла Рок никоим образом не является асоциальной личностью и нет никакой надобности подвергать его надзору, – медленно ответил Лэрд. – Его индекс социальной сознательности довольно высок. Возможно, именно это обстоятельство и служит причиной многих проблем мистера Ла Рока. По всей видимости, у него очень значительна степень сублимации. По возвращении домой мистеру Ла Року следует обратиться за профессиональной помощью. – Он замолчал и сурово взглянул на репортера.

Ла Рок смиренно опустил голову.

– А что вы скажете по поводу контрольных тестов? – спросил Джейкоб.

Он проходил тест последним, вслед за Кеплером, Хелен и еще тремя членами экипажа. Хелен не стала дожидаться подробных результатов и удалилась вместе со своими помощниками – ведь на базе царила предстартовая суета. Доктору Кеплеру о результатах теста Лэрд сообщил конфиденциально. Тот хмуро выслушал главврача и ушел, гневно тряся головой.

Лэрд, проводив взглядом руководителя проекта, задумчиво потер переносицу.

– Итак, – заговорил он после паузы, – поднадзорных на базе нет. Но выяснилось кое-что, не вполне мне понятное, связанное с мыслями и взглядами некоторых из тестируемых. Знаете, такому провинциальному лекарю, как я, очень непросто вспомнить, чему его в свое время учили. И если бы не помощь доктора Мартин, я скорее всего упустил бы немало деталей. Честно говоря, не слишком приятное занятие копаться в мыслях и чувствах людей, которых хорошо знаешь и которыми восхищаешься.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Ну, в этом случае вы бы не собирались сейчас в столь скоропалительный прыжок! А Дуэйну я не разрешил участвовать по очень простой причине – у него обычная простуда. – Лэрд покачал головой. – Простите меня! Для меня все это не слишком привычно. Повода для беспокойства нет, Джейкоб. В вашем тесте имеется несколько странных особенностей, хотя в целом тест соответствует норме. И все же кое-что меня смущает. Я не стану вдаваться в детали, поскольку они могут встревожить вас куда в большей степени, чем того заслуживают. Но я был бы весьма признателен, если бы вы и Хелен по возвращении как-нибудь зашли ко мне.