— Не люблю волынку тянуть. — Она размышляла, пока вытирала стол, и под звон тарелок, убираемых в посудомойку, вполголоса проговорила: — Предпочитаю браться за решение задачи сразу, как она возникает. Но в данном случае я бы, наверное, не возражала задвинуть это дело в дальний угол лет этак на двести.

— Кто-то же должен разгрести это дерьмо!

— А лопаты у нас, это точно, — согласилась Айона. — Почему бы и не заняться. Не дождусь завтрашнего дня — и не только для того, чтобы выбраться посмотреть, как люди живут в радиусе двух миль от Эшфорда.

— Здесь мы километрами меряем.

— По-моему, я быстрее освою ирландский, чем метрические меры. Мне думается, что посмотреть, чем люди дышат за пределами нашего узкого круга, было бы невредно. Тем более что гид у меня персональный.

— Значит, посмотрим.

«Наслаждайся моментом, — сказала она себе. — Каждым моментом нормальной, счастливой, не омраченной проблемами жизни».

— Хочу развалины, старые кладбища и зеленые холмы. С овечками.

— Для этого далеко ездить не надо.

— Но я ведь с тобой поеду! — Она развернулась и обхватила его руками за пояс.

Бойл смущенно замялся — вокруг продолжалась суета и звон посуды. Его реакция показалась Айоне такой милой, что она усугубила ее, поднявшись на пальцы и наградив его мимолетным поцелуем.

— И я могла бы немного порулить. Попрактиковаться за правым рулем, прежде чем покупать машину.

— Вот уж нет. Ни за что!

— Я умею водить пикап!

— Ты умеешь водить пикап по правой стороне и меряя расстояния в милях. Но ехать по левой и считать в километрах ты не умеешь!

Тут он был прав.

— В том-то и дело. А ты мог бы меня поучить!

— Лучше тебе попробовать это с кем-то менее… темпераментным, — посоветовала Брэнна.

— Брэнна хотела сказать — с кем-то, кто не станет орать во все горло, если ты заденешь живую изгородь или, не дай бог, съедешь с круга раньше времени, — пояснила Мира. — Рекомендую Коннора, у него терпения много.

— Не бойся, сестренка, покатаю тебя, как только представится такая возможность.

— Спасибо!

— А если ты собралась покупать машину, то у меня в Холлимаунте в этом бизнесе есть приятель, он тебе что-нибудь подберет по сходной цене.

— У Коннора всюду друзья-приятели.

Тот ответил Мире улыбкой.

— Я вообще парень общительный.

— Любая девчонка подтвердит. Ну, мне пора. Родишь грандиозный план — пришли мне эсэмэску, — попросила она Брэнну.

— Мне надо обдумать пару идей. Потом дам тебе знать.

— Береги себя, — прибавила Мира и обняла подругу.

— Мне ты такого не советуешь?

Мира повернулась к Коннору и легонько постучала пальцем ему по щеке.

— Удачной тебе экскурсии, Айона. Вы с Бойлом тоже берегите себя. И ты, Фин.

— Я с тобой выйду. Мне тоже надо кое-что обмозговать. Может, на Литу[7]? — повернулся он к Брэнне.

Та кивнула.

— Уже над этим думаю.

— А это… ах да, это же летнее солнцестояние, — вспомнила Айона. — Что, до самого июня ждать?

— Да, время еще есть. Свет побеждает тьму — а это самый длинный день в году, что может сыграть нам на руку. Мне надо подумать об этом.

— А не хочешь, чтобы я завтра тут с тобой осталась? Поработали бы вместе?

— Нет, отправляйся в свою поездку. Ты права: тебе пойдет на пользу узнать, чем здешний народ дышит за пределами нашей компании. А мне как раз нужно время подумать.

— Тогда нам лучше расходиться и дать тебе отдых, — предложил Бойл. — Айона, я за тобой заеду часов в девять.

— Давай. Или я могу поехать с тобой прямо сейчас, а завтра, как соберемся, так и выдвинемся. — Айона улыбнулась. Бойл стоял неподвижно, но видно было, что он опять смущен. — Все уже и так знают, что мы спим вместе.

— Неужели? — Коннор прикинулся несведущим. — А я-то думал, вы там в шахматы играете и обсуждаете события в мире.

— Ну ты и… — проворчал Бойл. — Если хочешь, можем поехать и от меня. Только вещей не набирай, мы всего лишь будем смотреть камни и надгробья.

— А я уже собрала сумку — на всякий случай. Позвони, — повернулась она к Брэнне, — если понадоблюсь.

— Приятной поездки!

Она проводила их всех, друзей и родных, и с крыльца помахала рукой на прощание.

И немного задержалась в вечерней прохладе.

— Ну, вот. — Коннор положил руку ей на плечо. — Как ты и хотела, остались мы с тобой вдвоем. Что такое?

Он не стал бы смотреть, подумала Брэнна. Хотя она знает, как от него отгородиться, он не стал бы заманивать ее сердце или ее разум. Счел бы вмешательством.

— Я не собираюсь оставлять Айону вне игры, тем более что она себя уже проявила.

— Но ты никак к ней не привыкнешь — и к тому, что число участников возросло. Такое скопление народу тебя несколько напрягает, да?

Как же он хорошо ее знает, подумала Брэнна, и спасибо за это всем богам и ему.

— Да, есть немного. Удивительно, что мы с тобой — дети одних и тех же родителей. Тебе только подавай толпу народу, а мне это вообще не надо.

— Вот мы и уравновешиваем друг друга.

— Наверное. И знаешь, мне кажется, в равновесии вся соль.

— Остара, равноденствие, день и ночь? Считаешь, лучше, чем солнцестояние?

— Я об этом думала — теперь вижу, что и ты тоже, — но времени на подготовку у нас совсем мало, это ведь так скоро!

— Я думал, наша Айона еще не готова, — признался Коннор. — Теперь вот думаю — не ошибся ли?

— На мой взгляд, ей еще надо дозреть. И она этого заслуживает. Солнцестояние довольно скоро. Тоже своего рода равновесие. Переломный момент года. Может быть, это наш шанс. Не поработаешь немножко со мной? Все-таки одна голова хорошо, а две лучше.

Коннор подошел и прижался лбом к ее виску.

— Какой-нибудь ритуал, заговор на равновесие — и изгнание в самый длинный день в году, после чего он начинает убывать.

— Ну вот, ты все понимаешь. Тебе и объяснять ничего не нужно. Тем проще.

— То, что ты задумала, простым никак не будет, но сработать может. Посмотрим, что нам удастся вместе. Пока — только мы двое, потом — и остальные.

Они прошли в мастерскую, и Брэнна всячески старалась избавиться от чувства вины из-за того, что она испытывала облегчение, что хотя бы сейчас их только двое.