class="p1">Убрал карту в карман, и решительно двинулся через дорогу, тут же отскочив назад, под гудок клаксона, многоэтажный мат водителя, и грохот пролетевшего мимо грузовика. Н-да. Многовато становится машин. Если движение не прекращается даже в воскресенье. Впрочем, заметно сокращается.

До остановки дошел быстро. Каких-то пять минут и он на месте. Дольше пришлось ждать трамвая. Пока ожидал его, а потом пока ехал, все время ловил на себе взгляды окружающих, отчего невольно начинал приосаниваться, и расправлять плечи.

Вроде и не хотелось выпячиваться, и мысленно корил себя за подобное ребячество, да только все без толку. А едва вышел из трамвая, как остановился у первой же витрины, делая вид, что рассматривает выставленный в ней товар. На самом же деле самым придирчивым образом осмотрел свое отражение, в порядке ли мундир. Он ведь юнкер! Нельзя ударить в грязь лицом!

Еще немного и вот он перед доходным домом с нужным адресом. Прошел в парадную, поднялся на второй этаж. Квартира восемь. Провернул механический звонок. Раз. Другой.

— Здравия вам, господин юнкер, — послышался почтительный голос, с нижней межэтажной площадки.

— Здравствуйте, — поприветствовал Виктор дворника.

— Антонины Сергеевны с детьми нет дома. Ушли примерно час назад. Куда, не спрашивайте, потому как я не ведаю.

— Спасибо, — явно расстроившись поблагодарил Виктор, и сбежал по лестнице вниз.

Итак, планы на совместную прогулку с Алиной пошли прахом. Правда, это вовсе не значит, что он вернется в училище. До двадцати одного ноль-ноль он абсолютно свободен. И раньше возвращаться даже не подумает.

Вновь достал карту. До центра всего-то километра два. Какая мелочь! Да еще и налегке. Желания вновь садиться в душный трамвай или автобус никакого. Поэтому он решительно зашагал по улице, придерживаясь нужного направления. Постепенно людей на улицах становилось все больше. Помимо гражданских ему повстречались и несколько офицеров, которым он неизменно молодцевато отдавал честь. Те отвечали ему не так эффектно, но в большинстве своем с добродушной улыбкой, возможно вспоминая свое первое увольнение.

Только один ответил на приветствие с ленцой бросив ладонь к обрезу фуражки, и окинув Виктора пренебрежительным взглядом. Нет, причина вовсе не в том, что он был летчиком, каковые на всех сухопутных смотрят свысока, как впрочем и моряки. Нестеров сразу понял, что тут причина в сословных предрассудках. Дворянская кровь, замешанная на противостоянии родов войск.

Тут надо заметить, что летчики в принципе в большинстве своем представлены именно дворянами. Конкурс там неизменно превышает пять человек на место, а потому отбор проходят по настоящему лучшие из лучших. А это, как ни крути, зачастую все же благородные.

Причем причина вовсе не в том, что в народе мало способных. Как бы не так! Виктор и не думал забывать о примере Свечкина. Конечно это крайность. Но факт, остается фактом, родители зачастую видят в своих детях помощников, а потому не стесняются загружать их домашней работой или приработками, в ущерб учебе в школе. А ведь именно там происходит закладка базы для будущего развития.

— Не двигайтесь, молодой человек.

Фотограф нырнул под темное покрывало, что-то там подкрутил. Наконец появился вновь, сдвинул деревянную рамку большого фотоаппарата на треноге, взял в руки полку вспышки…

Первое увольнение и без фотографии. Вот уж ничуть не бывало! Дома наверняка ждут не дождутся. Поэтому посещение фотоателье было обязательным пунктом программы увольнения. И разумеется он не прошел мимо подвернувшегося под руку. Тем более, что недалеко от центра.

— Готово. Сколько карточек будете заказывать?

— Две. Нет, три, — отчего-то вспомнив о Татьяне, поправился Виктор.

Хм. А может попробовать ее найти? Нет. Бесполезное занятие. Он ведь понятия не имеет, где она устроилась. В общежитии или снимает квартиру. Когда он был в Троицке, она все еще находилась во Владивостоке. Только и того, что он знал о ее поступлении.

— Фотографии можно будет забрать уже завтра, — объявил фотограф.

— Кхм… — начал было Виктор.

— Я все понимаю, господин юнкер. Вы человек военный, да к тому же еще и первый курс. Тут и старшекурсники не располагают своим временем, что уж говорить о вас. Фотографии будут готовы. Вот ваша квитанция. А забрать вы их сможете хоть через год, хоть через два. Правда, лучше все же пораньше. А то мне придется их долго искать, — с улыбкой закончил он.

Выйдя из фотоателье, Виктор вновь вооружился картой. Он находился на улице Нагорной. До Светланской, где он сможет найти и кафе, чтобы пообедать, и кинотеатр, метров триста. Но это если по прямой, через дворы, оставляя сопку по правую руку. Придерживаясь улиц получается вдвое дальше.

Сомнительно, чтобы напрямки были повсюду заборы. Наверняка народ тропки набил. Не ходить же все время по дорогам. В Троицком было именно так. И сомнительно, чтобы владивостокцы в этом плане сильно отличались. Проще ведь в кованной ограде проделать лаз, чем топать в обход. Неприятности? Да ладно! Не Миллионка же в самом-то деле.

Опять же, присутствует эдакая уверенность в себе. За прошедший месяц он получил семь новых Умений, которые сумел приподнять до приличных величин. Перед присягой все обладатели избыточного опыта навестили характерника, и перегнали избыточный опыт в свободный. Услуга бесплатная, так отчего бы и нет. На этот опыт налог конечно не распространяется, но к чему ему лежать мертвым грузом.

К слову, у Виктора собралось чуть больше десяти тысяч. И это за неполный месяц? Не сказать, что дела обстояли столь же радужно и у остальных. Виктор так приподнялся благодаря огневой подготовке и сотням патронов, сожженных по мишеням. Правда, раскидывая опыт он в первую очередь все же вложился не в огнестрел, а в рукопашку. Шесть тысяч в самбо! При таком одномоментном вливании он сразу же ощутил разницу. Как впрочем оценил и его спарингпартнер.

Конечно приемы сами собой в голову не вкладывались. Но он стал лучше чувствовать противника, предугадывая его действия. Улучшилась реакция, и координация движений. Изученные приемы получалось применять с некоторой непринужденностью, что ли. В сравнении с прежним, конечно. А так, то уровень пока еще достаточно низкий. Но ощутимый прогресс на лицо.

Словом, он был достаточно уверен в себе, чтобы не опасаться шпану. Хотя признаться, где-то в глубине все же ощутил легкий мандраж. А едва осознав это, не на шутку разозлился на себя. Ладно бы он кого-то там увидел. Но нет же! Это что же получается, испугался так, на всякий случай! Он решительно двинулся между домами, внутренне уже желая чтобы его непременно кто-то задел.

Как там говорится? Если чего-то сильно захотеть, то оно непременно сбудется. Он уже видел сквозь просвет между