Затем он потерял сознание от боли.

Он пришел в себя и увидел спокойное, бесстрастное лицо Майрсила, обрамленное звездами. Нет, не совсем бесстрастное, а скорее любопытное, словно Джодах был подготовленной к препарированию лягушкой. То, что ему показалось звездами, на самом деле было сверкающими белыми угольками, вкрапленными в потолок личного кабинета Майрсила.

– Джодах, что случилось? – спросил Майрсил. Слово «друг» не прозвучало, это скорее было скупым и требовательным тоном разочарованного покровителя.

– Я не знаю, – ответил Джодах. – Я успешно вызвал ману, но мне не удалось передвинуть ее на каркас заклинания.

От этих слов Джодаха лоб Майрсила прорезали глубокие морщины.

– Физическая матрица отвергла мистическую силу. – Он поднялся и пошел вокруг стола, с каждым шагом становясь все напряженнее и злее. – У нас была матрица, но сила отвергла ее!

– Будь она проклята! – неожиданно выкрикнул Майрсил, и одним движением сбросил все книги со стола. Тяжелые тома, свитки и даже дневник с оглушительным грохотом посыпались на пол. Майрсил не стал дожидаться, пока книги упадут, и ударил по столу кулаком. Джодаха удивило то, что Лорд Верховный Маг не сломал ни стол, ни руку.

– Мы были чертовски близко! – Он взглянул на Джодаха, в его глазах горел огонь. – Он зарычал: – Ты должен иметь … – тут он остановился и глубоко вздохнул. Затем он позволил воздуху выйти наружу с тихим свистом. Потом он произнес спокойным, сдержанным голосом: – Друг Джодах, с тобой все в порядке?

Джодах сказал, что да, и добавил: – Прошу прощения за потолок.

– Пото… – Майрсил поднял голову и посмотрел на тысячи светящихся булавочных головок, вправленных в потолок над ним. Лорд Верховный Маг устало фыркнул. – Об этом не думай, – сказал он и махнул рукой, все огоньки как один погасли.

– Что …, – Джодах глубоко вздохнул, затем начал сначала. – Друг Майрсил, что нам теперь делать?

– Делать? – спросил Майрсил, на мгновение показалось, что он снова потеряет самообладание. – Мы будем делать то, что будет делать любой образованный и приличный маг. Мы проверим факты и выясним, где мы сбились с пути. Ты уверен в том, что все было правильно?

Джодах посмотрел на остатки материала для заклинания в комнате и кивнул. – Думаю, да.

– Ты уверен? – настаивал Майрсил.

– Судя по ощущениям – да, – сказал Джодах, понимая, что это не было ответом на вопрос Майрсила.

Майрсил кивнул и дернул себя за кончики усов. – Это достаточно хорошо. – Он поднял лежавший на полу с раскрытыми страницами дневник Джарсила и задумчиво его закрыл, затем протянул книгу Джодаху. – Вот. Еще раз проверь ее. Там обязательно должно быть что-то, что ты …, что мы оба … пропустили. Нет, о снаряжении не беспокойся, для этого я вызову слугу. Ты произвел хорошее впечатление. Когда что-нибудь выяснишь, отправь мне сообщение.

С этими словами Майрсил выпроводил Джодаха из кабинета. Молодой маг лишь ненадолго остановился на пороге, но Лорд Верховный Маг уже направился кратчайшим путем к своему каменному произведению в углу комнаты. Он стоял перед календарем и дергал рубин в своем кольце.

Джодах выполз из комнаты словно побитая собака. Майрсил был ужасно разочарован, и очень переживал из-за этого. Джодах тоже был расстроен, но по совершенно другим причинам. Последние несколько дней у него было все, чем, как он надеялся, будет заниматься истинный маг, и это привело его к нынешнему состоянию.

Он потерпел неудачу. Абсолютную и эффектную неудачу, и теперь Майрсил может больше никогда ему не поверить.

Джодах вздохнул, закрыл за собой черную дверь и побрел по коридору к маленькой деревянной двери, которая вела в его комнату.

Глава 15

Сложный танец (Часть II)

Были ли во времена Тьмы моменты, когда течение событий могло полностью измениться? Моментов, когда отдельный человек, сказал «я буду» или «я не буду», мог изменить медленное, неизбежное сползание к невежественности, холоду и забвению? Я склонен думать, что нет, но я, возможно, снисходителен к тем, был пленником того времени. Выбор, который делали мужчины и женщины той эпохи, как и в нынешние времена, основывались на их собственном выживании и благополучии. Каждый должен был объяснять свои действия сюзеренам и самим себе. Каждый должен был выбирать наилучший путь для себя и тех, кто был им дорог. Но вне зависимости от их выбора, их ждал лед.

Аркол, ученый из Аргива

В опускающихся сумерках перед Симой на склоне горы поднималась Цитадель. Эти горы вместе с обширными болотами у подножия сильно выдавались к западу, и ей пришлось идти по морскому побережью.

Под этим углом Цитадель Конклава смотрелась словно город, повернутый на бок и уложенный вертикально. Строения, на самом деле бывшие крыльями огромного замка, были сложены друг на друга и окружены широкими парапетами, которые служили дорогами, проложенными сквозь массу камня и извести. Зубчатые стены были украшены красноватым светом бесчисленных факелов или, сообразно природе этого места, частичками красной маны.

Для Симы это был Темный Замок, самое опасное место в этом мире. Здесь свили гнездо дикие маги, слишком опасные, слишком самонадеянные и слишком хаотичные, чтобы хоть когда-то стать частью Города Теней. Их сила была огромна, достаточно огромна, чтобы другие члены Совета Теней не позволяли своим посещать их, тем более общаться. Это было нечистое место, ставшее известным в таком качестве из самых ранних сохранившихся записей. Сам Драфна написал об этом месте, когда он был монастырем Джикса, он говорил о предательстве, которое погубило первый Совет Башен из Слоновой Кости.

Сима подавила дрожь. Джодах был где-то внутри.

Если он еще жив. Она слышала об их бесчеловечности, о дуэлях и насилии. Они не ученые, а несдержанные дети, считающие себя истинными правителями магической силы и, поэтому, не обращающие внимания на остальной мир. Они пользовались магией диким способом, что было оскорблением спокойных и разумных исследований Совета Теней.

Из складок одежды она вытащила зеркало. В растущей тени темнеющего пляжа оно сияло своим собственным синеватым цветом. Она медленно повернула его к огромной стене цитадели. Синеватый свет стал ярче.

Он все еще был жив, и она придет ему на помощь.

Она спокойно спрятала зеркало в рубашку, подняла дорожную палку и мешок и начала длинный, трудный путь по склону горы к главным воротам. Она добралась до них незадолго до рассвета.