В горле внезапно пересыхает от еще одной мысли: придет ли на бой отец? Он наверняка узнает мой почерк и придет, ведь так?

Но отец и раньше не оправдывал моих ожиданий.

Все и каждый меня подводили…

Рас…

Донесшийся звук так слаб, что напоминает шепот ветра. Наверняка мне послышалось.

– Расмира! – в этот раз имя раздается громче и более низким тембром Сорена.

– Рас! Хватит прятаться! Где тебя носит?

Я вскидываю голову и утираю слезы. Не каждый!

– Я здесь, – отзываюсь ребятам.

Сначала я слышу приближающиеся шаги, а затем появляются друзья. Первым входит Сорен, его волосы в полнейшем беспорядке, а под глазами – тени от усталости. За ним по пятам плетется Айрик, ссутулив плечи и пытаясь отдышаться.

Я с разбега бросаюсь на шею Сорену. Я больше не одна! И никогда не была одна после нашей встречи с напарником в лесу. Теперь эти двое для меня – весь мир!

– Вы что, проделали путь сюда бегом? – интересуюсь я.

– Да, – отвечает Сорен, бросая раздраженный взгляд на друга. – Пришлось нагонять потерянное время. Я честно старался его поторопить, Расмира.

– Поторопить кого? – с недоумением уточняю я.

И тут замечаю ослепительную улыбку на лице Айрика. Впервые за все время нашего знакомства она не насмешливая или поддразнивающая. Это настоящая, открытая и счастливая улыбка.

– Кое-кто настоял, что пойдет с нами, – произносит долговязый.

Я была настолько рада видеть ребят, что не заметила в дверях третью фигуру: на несколько сантиметров ниже меня, с темными, почти черными волосами. На поясе я замечаю метательные топорики, а за плечами – огромный вещевой мешок.

– Ароэ? – уверенно уточняю я.

И немедленно оказываюсь в крепких объятиях. Кто бы мог ожидать такой силищи в таком хрупком теле?

– Спасибо, – мягко произносит охотник деревни, – что вернула моего любимого. Айрик мне все рассказал, и теперь мы оба перед тобой в неоплатном долгу.

– Пожалуйста, – после краткого колебания отвечаю я. – И приятно наконец познакомиться.

– Прости, что ребята из-за меня задержались. Но мне не хотелось вновь терять Айрика из виду.

Я украдкой бросаю взгляд на Сорена.

– Прекрасно тебя понимаю. Рада видеть тебя в наших рядах. Мне не терпелось посмотреть, кто же в состоянии добровольно терпеть присутствие Айрика.

– Следи за языком, – хмуро ворчит кузнец на мои слова.

Ароэ же только ухмыляется и обнимает Айрика за талию.

– Он бывает… хм… упрямым, но я все равно его люблю.

Долговязый неодобрительно сужает глаза, но вскоре опять расплывается в глуповатой улыбке.

– Не буду мешать вам двоим обустраиваться, мы с Расмирой возвращаемся в хижину, – неловко бормочет Сорен.

Мне кажется, счастливые влюбленные даже не услышали его слов, глядя друг другу в глаза.

Воин берет меня за руку и ведет по тропе к де-реву.

– Прости, что заставили тебя ждать, – оправдывается он на ходу. – Я не мог бросить эту парочку, ведь тогда им пришлось бы проделать опасный путь без охраны. Они же только и делают, что глазеют друг на друга, а по сторонам – забывают.

– Ты правильно поступил. Это мне следовало проявить больше терпения и дождаться вас возле деревни. Просто вы с Айриком выглядели такими счастливыми. Айрик вновь обрел Ароэ. А ты… я видела ту девушку… Как бы то ни было, нужно быть сумасшедшим, чтобы по своей воле торопиться обратно в Лихоземье.

Мы останавливаемся у подножия дерева. Сорен притягивает меня к себе.

– Девушка, которая мне нужна, – прямо здесь, передо мной. А та, которую ты видела в Рестине…

– Блондиночка.

– Да, та блондиночка просто жаждала внимания. Нас с Айриком объявили героями, и она хотела получить немного нашей славы. Я же заверил, что не рад ее обществу, а попытки мной манипулировать выглядят жалко.

Я изо всех сил зажмуриваюсь, пережидая волну смущения.

– Я раньше никогда и никого не ревновала.

– И больше никогда не придется.

Я чувствую, как он улыбается. Это самое приятное ощущение на свете, и я готова всю жизнь простоять рядом с ним в обнимку на этом самом месте.

Сорен прикасается лбом к моему лбу, и я растворяюсь в нашей близости.

– Нужно отнести Айрику металл для нового топора.

– Через несколько минут. Сначала я хочу как следует тебя поцеловать.

* * *

Нам с Сореном приходится несколько раз возвращаться в горы за магнитным металлом. Мы постоянно настороже и высматриваем Пераксоло, но либо он сам разыскивает нас, либо сидит в пещере, но бог так ни разу и не попадается нам на глаза. За несколько дней в кузнице скапливается порядочная груда камней с магнитной рудой. Нам приходится проявить смекалку, потому что Сорен не может приближаться к камням в броне. Поэтому добычу он таскает за собой в сетке на длинной веревке, а также носит оба наших топора.

Когда кузнец заключает, что руды уже достаточно, напарник объявляет:

– Думаю, мне пора отправляться в путь.

Я тоже это понимаю, ведь воину предстоит обойти все деревни, чтобы доставить мое приглашение. Однако мне ненавистна сама мысль о нашем расставании.

– Мы все вернемся домой, – напоминает мне парень и целует в лоб.

– Будь осторожнее, – выдыхаю я. Получается больше похоже на угрозу, чем на просьбу.

– Обещаю.

Я смотрю ему вслед, пока за спиной воина не перестают шевелиться ветки деревьев. Он направляется на юг, в Серавин, так как хочет доставить известие моему отцу в первую очередь. Сказать, что я жива и собираюсь сразиться с богом. А уже от нашей деревни пойдет на север, к остальным деревням.

Чтобы отвлечься от беспокойства за Сорена, я провожу все свободное время в кузнице. Мастерство Айрика меня завораживает. Он плавит руду и отделяет магнитный металл от других примесей. Новый топор получается похожим на подаренную отцом секиру как обводами, так и выдвижным механизмом. Я тоже стараюсь быть полезной: размягчаю шкуры, окрашиваю в черный цвет и оборачиваю вокруг рукояти. Ароэ же проверяет капканы и готовит еду, чтобы мы с Айриком могли сосредоточиться на основной задаче.

Требуется немало усилий, но в конце концов я получаю оружие, с которым можно выйти на бой с Пераксоло.

* * *

Когда возвращается Сорен, я бросаюсь к нему в объятия. Спустя столько времени, что я провела в беспокойстве, он ко мне вернулся!

– Они явятся на поединок? – осмеливаюсь я наконец задать вопрос. – У тебя получилось их уговорить?

Воин покрыт недельной щетиной и пылью множества пройденных дорог, но меня это не волнует.