Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну-ка, давайте сюда свою руку. — Медсестра вернулась, захватив перевязочные материалы. Киндерман вытянул руку, и девушка, обложив ее марлевыми тампонами, туго забинтовала.
— Вы очень добры, — поблагодарил следователь.
— Ерунда.
— Когда я сообщил вам, что мистер Подсолнух потерял сознание, вы произнесли слово «снова»?
— Правда?
— Да
— Верно, это и раньше с ним случалось.
Следователь поморщился от боли в руке.
— Вот-вот, после драки может быть и больно, — назидательно проворчала сестра.
— А как часто с ним случаются такие приступы?
— Только на этой неделе. Если не ошибаюсь, первый раз это произошло в воскресенье.
— В воскресенье?
— По-моему, да, — задумалась Спенсер. — Пото^м на следующий же день. Если вам надо знать точное время, и могу заглянуть в историю болезни.
— Нет-нет, пока не надо. А дальше? — не унимался Киндерман.
— Ну… — Медсестра Спенсер выглядела смущенной. — В среду около четырех утра. То есть как раз перед тем, как обнаружили… — Девушка разволновалась и не смогла закончить фразу.
— Я вас понимаю, — подхватил Киндерман. — Вы очень чувствительны. И большое вам за это спасибо Кстати, когда с ним это случалось, сон-то у него был нормальный?
— Наоборот, — возразила Спенсер, обрезая ножницами бинт и подклеивая кусочком пластыря его кончик. — Автономная система почти бездействовала: я имею в виду биение сердца, температуру и дыхание. Он как будто впадал в зимнюю спячку. И с мозгом творилось что-то невероятное. Мозг, наоборот, начинал лихорадочно работать.
Киндерман слушал, не перебивая.
— Это вам о чем-нибудь говорит? — поинтересовалась Спенсер.
— Вы не знаете, Подсолнуху никто не рассказывал о том, что случилось с отцом Дайером?
— Не знаю. Я-то, разумеется, не рассказывала.
— А доктор Темпл?
— Тоже не знаю.
— Он много времени тратит на лечение Подсолнуха?
— Кто? Темпл?
— Да, Темпл.
— Наверное. Он считает, что это исключительный случай.
— Он гипнотизирует его?
— Да.
— Часто?
— Не знаю. Я не могу сказать наверняка. Откуда мне знать?
— А когда вы видели, как доктор его гипнотизировал? Вы не помните?
— В среду утром.
— В котором часу?
— Около трех дня. Я подменяла подругу, она как раз ушла в отпуск. Пошевелите пальцами.
Киндерман повертел распухшей рукой.
— Ну как? — осведомилась Спенсер. — Не очень туго?
— Нет, все в порядке, мисс. Спасибо. И благодарю вас за беседу. — Он поднялся. — И еще кое-что, — добавил он. — Можно вас попросить, чтобы вы никому нс рассказывали об этом разговоре?
— Разумеется. И про сломанный нос тоже — ни слова.
— Как он сейчас себя чувствует?
— Все в порядке. Ему сейчас делают ЭЭГ.
— Вы потом расскажете мне о результатах?
— Да. Лейтенант…
— Я вас слушаю.
— Все это так странно… — протянула сестра.
Киндерман встретил ее напряженный взгляд. Потом он еще раз поблагодарил девушку и вышел из кабинета Лейтенант быстро миновал коридоры и вскоре очутился перед кабинетом Темпла. Дверь оказалась закрытой Киндерман поднял было забинтованную руку, чтобы постучаться, но затем, вспомнив о своей травме, сделал это другой рукой.
— Войдите, — услышал он грубый голос Темпла и отворил дверь.
— А, это вы, — буркнул Темпл. Он сидел за столом, и его белый халат был сплошь осыпан пеплом. Темпл тут же достал новую сигару и послюнявил ее кончик Затем указал Киндерману на стул: — Присаживайтесь. Какие у вас проблемы? Эй, а с рукой-то что случилось?
— Пустяки. Царапина, — отмахнулся следователь и плюхнулся на стул.
— Большая, должно быть, царапина, — съязвил Темпл. — Чем могу служить в этот раз, лейтенант?
— У вас есть право не отвечать, — сообщил ему Киндерман ровным голосом, повторяя давно заученную фразу. — Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на помощь адвоката и можете требовать его присутствия во время допроса Если вы хотите прибегнуть к услугам защитника, но не имеете средств, адвокат будет назначен вам бесплатно. Вам понятно?
Темпл был потрясен.
— О чем вы говорите, черт возьми?
— Я задал вам вопрос, — рявкнул Киндерман. — Отвечайте!
— Да.
— Вам понятны ваши права?
Психиатр не на шутку перепугался.
— Да, все понятно, — тихо пробормотал он.
— Вы занимались лечением мистера Подсолнуха из двенадцатой палаты в отделении для буйных больных?
— Да.
— Вы делали это в одиночестве?
— Да.
— И применяли гипноз?
— Да.
— Часто?
— Один или, может быть, два раза в неделю.
— В течение какого времени?
— Уже несколько лет подряд.
— Для чего?
— Просто, чтобы заставить его говорить, а потом выяснить его личность.
— И вам это удалось?
— Нет.
— Не удалось?
— Нет.
Киндерман замолчал. Наступила напряженная тишина. Психиатр ерзал на стуле.
— Ну, больной утверждает, будто он — убийца «Близнец», — выпалил Темпл. — Но это же безумие.
— Почему?
— Да потому что «Близнеца» убили.
— Доктор, а не могло ли так получиться, что под гипнозом вы сами внушили пациенту Подсолнуху мысль о том, будто он и является убийцей «Близнецом»?
Лицо психиатра побагровело. Он резко мотнул головой и коротко отрубил:
— Нет.
— Этого не могло случиться?
— Ни в коем случае.
— Вы рассказывали мистеру Подсолнуху, как именно убили отца Дайера?
— Нет.
— Вы называли ему мою фамилию и звание?
— Нет.
— Вы сами подделали пропуск на имя Мартины Ласло?
Темпл вспыхнул и, немного помолчав, решительно произнес:
— Нет.
— Вы в этом уверены?
— Да.
— Доктор Темпл, правда ли то, что в Сан-Франциско вы работали в полицейском участке консультантом как раз по делу «Близнеца»?
Темпл был поражен.
— Работали или нет? — повысил голос Киндерман.
— Да, я там работал, — упав духом, промямлил психиатр.
— Мистер Подсолнух обладает сведениями об убийстве женщины по имени Карен Джекобс, которое «Близнец» совершил в 1968 году. Эта информация была доступна только полицейским в участке. Вы рассказывали про убийство мистеру Подсолнуху?
— Нет.
— Не рассказывали?
— Нет, конечно, нет. Я клянусь вам.
— А могли вы путем гипноза внушить человеку из двенадцатой палаты, что он и есть убийца «Близнец»?
— Я же сказал — НЕТ!
— Вы не хотели бы сейчас изменить кое-что в своих показаниях?
— Да.
— Что именно?
— Насчет пропуска, — еле слышно выдавил из себя Темпл.
Следователь приставил руку к уху.
— Насчет пропуска, — уже громче повторил Темпл.
— Вы сами его подделали?
— Да.
— Чтобы доставить неприятности доктору Амфор- тасу?
— Да.
— Чтобы навлечь на него подозрение?
— Нет, не для этого.
— Тогда для чего же?
— Я его не люблю.
— Почему?
Темпл поколебался и, наконец, выложил:
— Из-за его поведения.
— Поведения?
— Он ставит себя выше других.
— И для этого вы подделали документы, доктор?
Темпл угрюмо молчал.
— Когда в среду я разговаривал с вами об отце Дайере, я упомянул о том, как действовал настоящий «Близнец». Вы оставили это без замечаний. Почему? Почему вы скрыли свое прошлое, доктор?
— Я
