Володя протягивал ей гербовый конверт, а в глазах у него застыла тревога.

– Побег Тучи не принес неприятностей твоему другу? – спросила Таня, взяв конверт.

– Нет, конечно. Сразу стало понятно, что приказ военного гарнизона подделали ушлые одесские уголовники. – улыбнулся Сосновский. – Никогда в жизни не задумывался о том, что людей легче всего обмануть, сказав им правду.

– Иногда это работает, – Таня улыбнулась в ответ, – но не всегда. Что в конверте?

– Страх.

– Ты читал?

– Да, – Володя отвел глаза в сторону, – извини, но я… В общем, я прочитал, и… На самом деле это ужасно. Ты только никаких скоропалительных выводов не делай! Но… ты ведь не любишь его, правда? И после того, что ты прочитаешь, ты сможешь отдать его на казнь…

– Что? – вздрогнула Таня.

– Ну… большевикам… – потупил взгляд Володя.

– Ты пугаешь меня, – она не улыбалась.

– Прости. Но я просто подумал, что надо узнать, кто он такой, а потом сделать так, чтобы он получил по заслугам. Ты ведь этого хочешь?

– Подожди, – Таня чуть повысила голос, – Мишка Няга не сделал мне ничего плохого. Ты хочешь сказать, что он бандит? Он не тот, за кого себя выдает?

– Он не тот, за кого себя выдает. Почитай документы.

– Ясно, – Таня сжала конверт, предчувствуя очередную беду, – я потом вернусь, и мы поговорим.

– Я буду тебя ждать. Я до самого позднего вечера буду сегодня в редакции. Приходи, когда захочешь! – Голос Володи предательски дрогнул, и Таня вдруг поняла, что он по-настоящему волнуется за нее. Раньше это сделало бы ее счастливой. Но теперь она не испытывала ничего, кроме равнодушия, которое в железных тисках держало ее в плену.

В Горсаду было много людей. Смеющиеся дети бегали по дорожкам. Прилетели голуби. Кто-то кормил их семечками. Жаркое солнце лета накрывало своим зноем эту удивительно мирную картину. Таня нашла место на одной из дальних скамеек и раскрыла конверт. Бумаги были написаны от руки. Почерк был не Володин.

«Биографические данные подтверждены в различных источниках. Настоящее имя – Илларион Степанович Нягу. Не нравилось имя Илларион, считал его глупым и старорежимным, поэтому переименовал себя в Михаила. Родился в семье беднейших крестьян на Херсонщине. Был призван на царскую воинскую службу. В армии получил тюремный срок и сидел в крепости за то, что ударил офицера. После освобождения стал ярым сторонником большевиков.

Во время гражданской войны организовал восстание в Хотине. Командовал отрядом бессарабских всадников. В Бессарабии был известен как конокрад. Итак, цифры. Родился – 1890 год, село Сатул-Ноу Одесского уезда Херсонской губернии. 1912 – служба в царской армии. 1914 – приговорен к году тюрьмы за нападение на Румынском фронте. В начале 1919 года возглавил Хотинское восстание. Стал во главе бессарабской конницы.

В мае 1919 года встретился с Григорием Котовским. Встреча произошла на станции Рудница. Между Котовским и Нягу началась крепкая дружба, потому что они были похожи по характеру. В мае 1919-го был назначен Котовским командиром 1-го Бессарабского кавалерийского полка Красной армии. Сражался против войск Деникина. За бой под Тирасполем был награжден орденом Красного Знамени. Был ранен в боях за местечко Любар в Житомирской области. В тяжелом состоянии был вынесен с огневой позиции и эвакуирован в Одесский военный госпиталь. Скончался от ран в 1921 году при переезде из Одессы в Таращи».

На этом месте Таня оторвалась от чтения, не веря своим глазам. 1921 год! Скончался от ран! Михаил Нягу!

Перед глазами Тани все поплыло, но она вернулась к чтению.

«Соратник Котовского, человек, который называет себя Михаилом Няга, является самозванцем. Он носит чужое имя. По словам однополчан, есть легенда о том, что один из всадников отряда по военному обычаю унаследовал имя своего погибшего командира. Подобная традиция действительно существует, когда кто-то из бойцов может взять в знак памяти и уважения имя погибшего начальник. Но она не очень распространена. Однако есть мнение, что здесь именно этот случай.

Имя мертвого командира унаследовал боец отряда цыганского происхождения. Существует полузабытый цыганский обычай, по которому взять имя погибшего героя в знак уважения означает подарить мертвому вечное бессмертие. Однако человек, который взял чужое имя, поигрался с фамилией. Погибшего командира называли Михаил Нягу. Он стал называть себя Михаил Няга.

Сведений об этом человеке нет. Однополчане говорили, что это цыган родом из табора под Кишиневом. Был известен как лучший знаток лошадей в отряде – лучше, чем Котовский и погибший командир. Сидел в Кишиневе в тюрьме. Говорил, что был политическим. Рассказывал, что грамоте его обучил старый священник из Кишинева, который заприметил способного мальчика из табора.

По рассказам свидетелей, был дружен с Котовским так же, как убитый командир. Они дружили втроем. Поэтому назвал себя чужим именем с ведома Котовского. Сам Котовский не раз говорил, что Мишка Няга чем-то напоминает ему собственное детство, проведенное в богатой усадьбе в Кишиневе. Настоящее имя неизвестно. Называет себя Михаилом Няга с 1921 года. Прошел вместе с Котовским всю гражданскую войну. Отчаянно храбр, верный товарищ. Несмотря на цыганское происхождение, в воровстве замечен не был. Однополчане называли его человеком кристальной честности. Воровал только лошадей для отряда. Умел укрощать любую лошадь, в отряде всегда лечит лошадей. Пользовался большим успехом у женщин – однако, в отличие от Котовского, никогда не хвастался своими победами.

Есть мнение, однако оно не подтверждено официально, что сведения об этом человеке хранятся в управлении окружной милиции города Кишинева. Чекист Николай Димчар несколько раз в различных беседах частного характера упоминал о том, что знает, кто скрывается под именем Михаила Няги, соратника Котовского. Это звучало все чаще, когда с помощью Котовского появилась Молдавская ССР. Однако никаких имен не называл. Многие восприняли это как зависть к человеку, добившемуся большой карьеры при большевиках. Тем более, что Димчар любил выпить. Были свидетели, которые говорили, что однажды Димчар высказывался о глупости Котовского – мол, Котовский очень глупый человек, если не понимает, кого он приблизил к себе, и своего соратника Нягу он должен бояться в первую очередь.

Однако многие восприняли это как намек на то, что Михаил Няга тесно связан с криминальным миром Одессы и оброс в этом мире серьезными связями.

Существует мнение, что этот человек сидел в Кишиневском тюремном замке по уголовной статье, там свел знакомство с Котовским как уголовник, и уже тогда получил авторитет».

На этом записка заканчивалась. Сердце не подвело Таню. Мишка Няга был совсем не тот, за кого себя выдавал! Туча был прав!

Закрыв глаза, Таня погрузилась в поток собственных мыслей. Гостиная, журналы, ее любовник, склонившийся над журналом или книгой…

Он читал совсем не так, как читают люди, едва научившиеся грамоте, неуверенно водя пальцами по строкам. Он читал уверенно, наслаждаясь мыслями. Время от времени по его лицу пробегала легкая улыбка, а глаза приобретали задумчивое, осмысленное выражение. Мог ли так читать цыган, которого научил священник? Нет. Таня вздрогнула от этого неожиданного открытия.