– И зачем тебе сдалась эта рухлядь? Если старая, значит, дорогая. Получим за нее деньги и отправимся в какой-нибудь клуб!

В конце концов Костя поддался на уговоры приятеля, и они отправились в ломбард, открытый до полуночи. Дружки уже стояли на пороге, когда Комиссарову вдруг позвонила мать.

– Где ты? – угрожающе осведомилась Виктория.

– А в чем дело? – недовольно спросил он.

– Поздно уже. Ты должен находиться у себя в комнате.

– Я уже не настолько маленький, чтобы ложиться спать, едва стемнеет!

– Я вообще удивлена, что ты покинул пределы особняка. Мы договаривались, что ты посидишь дома какое-то время…

– Мы не договаривались! – вскипел Костя. – Ты, как всегда, отдала приказ, но я не обещал подчиняться!

– Мы снова возвращаемся к старому разговору? Пока ты живешь в нашем доме, ешь нашу еду, носишь оплаченную нами одежду, будь любезен подчиняться нашим требованиям! Говори адрес, я сейчас же за тобой приеду.

Костя сжал трубку так сильно, что побелели костяшки пальцев. Чрезмерная опека родителей уже давно его бесила, но он понимал, что перечить не стоит. В конце концов, они и правда его содержали. Он взглянул на табличку на стене здания и назвал матери адрес.

– Это что, ломбард? – удивилась Виктория.

– Да.

– Даже знать не хочу, что ты там делаешь. Я буду через несколько минут, – сказала она и отключила связь.

– Поход в клуб отменяется, – повернулся Костя к поджидавшему его Андрею. – Мать меня сейчас заберет.

– Значит, завтра пойдем, – и глазом не моргнул Серегин. – Но товар сдадим сейчас.

– Хорошо, – кивнул Костя и толкнул обшарпанную дверь.

Владелец заведения, тощий старик в очках с толстыми линзами, вечно закутанный в замызганную серую кофту, знал парней в лицо. Андрей, тот вообще не раз приносил то чужие сумки, то украшения и сотовые телефоны, якобы найденные, но на самом деле украденные на пляже у незадачливых туристов.

В тесной лавке, заваленной всевозможным барахлом, несмотря на распахнутое настежь окно, сильно пахло пылью и дешевым освежителем воздуха. На бесконечных полках можно было найти решительно все, от дешевых запонок до подержанных телевизоров.

– Еще что-то принесли, мои юные друзья? – широко улыбнулся старик, демонстрируя отсутствие нескольких зубов.

Костя брезгливо поморщился, разглядывая заляпанный жирными пятнами прилавок. Андрей молча выложил перед стариком судовой журнал.

– Сколько дадите за это?

– Что это за книжица? – Старик, придерживая за дужку очки, склонился к журналу, почти уткнувшись носом в кожаную обложку.

– Настоящая музейная редкость! Раритет, – с важным видом сообщил Андрей.

Костя удивленно на него взглянул. Он понятия не имел, что Серегину известны такие слова.

– Музейная редкость? Уверены в этом? – недоверчиво спросил старик. Затем вытащил из-под прилавка лупу и принялся рассматривать ветхие страницы судового журнала.

– А поскорее можно? – нетерпеливо спросил Костя. – Мы очень спешим!

Не хватало еще, чтобы мать застала его за продажей этого «раритета». Андрей тоже нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Где вы это взяли? – внезапно спросил старик, откладывая лупу. От его радушия и заинтересованности и следа не осталось.

– Где взяли, там уже нет, – отрезал Андрей. – Так что, берешь или нет?

Старик долго смотрел на него, что-то обдумывая. Затем кивнул.

– Минутку, – сказал он и отошел в конторку позади прилавка.

Парни увидели, как он достает из кармана сотовый телефон.

– Чего это он? – напрягся Костя. – Не в полицию ли звонит?

– А чего нам бояться? – спросил Андрей. – Мы же его не украли.

– И как же ты это называешь? – усмехнулся Комиссаров. – Взяли почитать и не вернули вовремя?

– Ты понял, о чем я, – раздраженно бросил приятель.

В этот момент старик вернулся к прилавку. Он снова хитро улыбался.

– Ну?! – выдохнул Андрей. – Будешь брать? Мы теряем терпение!

– Это не музейный экспонат, – странно растягивая слова, сообщил старик. – Но тоже вещица неплохая… Содержательная.

– Так дашь деньги или нет?

– Дам, – кивнул владелец ломбарда.

Костя с облегчением вздохнул. Мать должна была явиться с минуты на минуту, и лучше бы встретить ее на улице, а не в этом подозрительном притоне.

– Обычно я в подобные дела не суюсь, – продолжал старик. – Но тут другого выхода просто нет. Уж не обессудьте.

– О чем ты? – непонимающе нахмурился Андрей.

Старик сунул руку под прилавок и вытащил оттуда черный пистолет. Дуло уставилось прямо в лоб Андрею.

– Ты что, старый хрыч, сдурел?! – перепугался Серегин.

– Не надо, – поднял руки Костя. – Мы уже уходим, дед… Можешь оставить себе этот журнал. Нам он совершенно не нужен.

Парни задом попятились к двери.

– Стоять! – гаркнул старик, подняв пистолет повыше. – Никуда вы не пойдете, пока сюда не явится хозяйка этой вещицы! Хорошо, что мы с ней в приятельских отношениях…

– Дед, ты реально спятил? – воскликнул Андрей. – Нам это рванье совсем не нужно! Мы нашли эту дрянь на заправке…

– Вот ей все и объясните. Не завидую вам, парни. Вы даже не представляете, кому перешли дорогу.

– Это ты не представляешь! – нахмурился Костя. – Ты хоть знаешь, кто мои родители?!

– И кто же?

– Я сын Виктории Комиссаровой.

У старика нервно дернулась щека, но он быстро взял себя в руки.

– Ничего, – пробормотал он, будто успокаивая сам себя. – Мы еще посмотрим, кто пострашнее будет…

В этот момент в открытое окно ломбарда влетело что-то громоздкое и темное и сшибло с ног старика. Это оказался небольшой мусорный бак. Из бака повалились на пол гниющие помои. Старик, падая, вскрикнул, взмахнул рукой с пистолетом, и тут же грохнул выстрел. За спиной Андрея и Кости разлетелось стекло одной из витрин. Они и опомниться не успели, как через подоконник перемахнул странный парень в панамке и белых сланцах, приятель Леры и Светки. Смерив присутствующих невозмутимым взглядом, он схватил со стола судовой журнал и с легкостью выпрыгнул обратно в окно.

– Подонки! – завопил старик. – Всех перестреляю!

– Валим! – скомандовал Костя, и они с Андреем бросились прочь из ломбарда.

Старик, спотыкаясь, ринулся за ними вдогонку. Но парни далеко не убежали – едва они выскочили из лавки, путь им преградила зловещего вида мертвенно-бледная старуха в черном платье. Несмотря на ночное время, ее глаза были закрыты черными очками.