приказать сесть в один из фургонов, но тут увидел ее лицо. Она смотрела на него со злым, почти обиженным вызовом.

— Я могу помочь, — отрезала она.

Он мысленно вернулся к тому, как она опустила древко копья на голову последнего волка, а затем опустила еще дважды. Она не была ребенком и не заслуживала, чтобы с ней обращались как с ребенком. Он мог дать ей хотя бы это.

— Иди, — сказал он, протягивая ей свою дубинку. — Возьми это для поездки сюда.

Ее глаза сверкнули, но она взяла оружие и без колебаний последовала за Куином, когда он рысцой направился обратно к тропинке.

Хотя Яромир почувствовал вспышку нежеланного страха в груди, вместе с желанием схватить ее сзади, поднять с земли и приказать сесть в повозку, он прикусил губу и повернулся обратно к лагерю. Эмили не могла чувствовать себя бесполезной, и он это знал.

Кроме того, у него были люди, которых он должен был защищать, солдаты, которых нужно было организовать… и неестественный волк, которого нужно было выследить.

Идя за Куином, Эмили сделала два шага к нему, но она знала, что он торопится. Она не боялась. Он выглядел таким же сильным и быстрым, как Яромир, и у нее было чувство, что он знает, как пользоваться этим копьем. У нее была дубинка, которая была хороша для ближнего боя. Она была уверена, что вдвоем они справятся со всем, что попадется им на пути.

И хотя она продолжала подавлять это чувство, она была благодарна Яромиру за то, что он позволил ей занять свое место среди солдат, помогая защитить семьи Мондялитко и других шахтеров.

— Где хранится дополнительное оружие? — она тяжело дышала, стараясь не отставать.

Куинн оглянулся через плечо и замедлил шаг. — Простите меня, — затем он указал на палатку с провизией. — В стеллажах вдоль восточной стены. Проще охранять еду и оружие в одном центральном месте.

Это имело смысл.

Они были всего в нескольких палатках от места назначения, когда раздалось рычание, и Куинн резко остановился, повернув голову и сжимая копье обеими руками.

Два красных глаза сверкнули из кустов на краю леса, и зверь зарычал громче. Ни Куин, ни Эмили не произнесли ни слова, но она держала дубинку наготове, ожидая неизбежного нападения. Но затем Куинн сменил позу, и Лунный свет отразился от наконечника его копья.

Красные глаза волка поднялись вверх, сосредоточившись на копье, и без предупреждения зверь бросился в лес, исчезая из виду.

— Нет! — крикнул Куинн, подбегая к тому месту, где исчез волк. Он не оглянулся, и Эмили стояла как вкопанная, но он продолжал бежать, пробираясь сквозь кусты, и она поняла, что он идет за волком в одиночку.

Без дальнейших колебаний она бросилась за ним, сама прорвавшись сквозь кусты. Здесь, поскольку ей было легче пробираться сквозь деревья и кустарник — из — за ее меньшего размера-ей было не трудно идти в ногу с Куинном. Один раз ее шерстяная юбка все-таки зацепилась, но она рывком высвободила ее, мечтая о бриджах. Тем не менее, юбка была свободной и по большей части легко двигалась, а это платье доходило только до лодыжек, так что ей не грозила опасность споткнуться.

Немного впереди нее Куинн остановился и опустился на колени. — Кровь идет, — сказал он, поднимая лист.

— О… да, Маркус повредил ему горло раньше. Но я не видел, насколько сильно.

— Маркус? Этот цыганский охотник?

Эмили не ответила. Тон Куинна звучал так же высокомерно, как и у Кигана, когда он произносил имя Маркуса.

Когда Куинн собрался было двинуться вперед, он неуверенно остановился и оглянулся на нее. — Я не хотел, чтобы ты следовал за мной.

— Ты не можешь бороться с этой тварью в одиночку. — Она подняла дубинку. — Доверься мне. Один хороший взмах, и я смогу оглушить его достаточно долго, чтобы ты смог воспользоваться этим копьем.

Хотя он, казалось, был склонен спорить дальше, он также, казалось, стремился идти дальше, пока след не остыл, поэтому он повернулся и двинулся вперед, изучая землю и окружающие кусты. Эмили следовала за ними так тихо, как только могла, но она не слышала рычания или звуков большого существа, двигающегося среди деревьев, и она не могла не думать об их первоначальной миссии — достать больше копий для солдат.

— Куинн… — прошептала она у него за спиной. — А что, если мы его потеряли? Что, если он побежит к лагерю шахтеров и нападет там? Половина людей не вооружена должным образом.

Он был так сосредоточен на изучении Земли, что, казалось, почти не слышал ее. — Мы его не потеряли, — рассеянно сказал он, нюхая листок. — Этот след слишком свежий. Я знаю, что делаю. Я тренировался с охотниками Кимовеска, и они лучшие следопыты в стране.

— Кимовеск? Это граничит с Шетаной. Вы служили под началом принца Дамека?

Она спросила об этом скорее из любопытства, чем из-за чего-либо еще, так как это не было редкостью для солдат, которые иногда перемещались в рядах внутри благородных семей. Но со спины она увидела, как все тело Куинна напряглось от ее вопроса.

«Вы знаете Шетану?» — спросил он.

В этот момент Эмили поняла, что он сделал ошибку, упомянув Кимовеск, и она сделала ошибку, упомянув Шетану. Куинн полагал, что она была придворной дамой Антона в Сеоне, которая не была знакома с провинцией Дамека.

Медленно повернув голову, он снова посмотрел на нее, и даже в темноте она смогла разглядеть глубину его светло-голубых глаз. Она не ответила на его вопрос, но внезапно поняла, что он не собирался давать ей никаких намеков на то, что когда-то служил под началом принца Дамека.

Неужели она здесь одна с человеком, готовым уничтожить солдат, которые служили под его началом?

Ее разум восстал против такой перспективы. Это не мог быть Куинн. Он был здесь единственным, кто хотя бы пытался помочь Яромиру, единственным, кому Яромир доверял.

Но тогда… он был также единственным солдатом Палена, который знал, что Яромир прятался в сарае, наблюдая за Грэмом. Рюрик сказал ей об этом гораздо раньше. И… зверь сегодня ночью каким-то образом появился в палатке Эмили и Селин, когда Яромир был на другом конце лагеря и не смог защитить их.

Неужели заявление Селин относительно Грэма доказало, что они не шарлатаны? Действительно ли Грэм был следующей жертвой?