Галина тяжело вздохнула. Ба с интересом смотрела на Лизу, которая, скосив глаза на спящего брата, пыталась ухватить его за нос, но уже в который раз промахивалась, сердилась, и, похоже, собиралась зареветь.

– Ты смотри, какая упорная! – восхитилась Галина, тоже понаблюдав за процессом. – Вся в тебя, Лизавета. Завидую я тебе. Да… а твои-то хороши! Повесили двух младенцев на старуху девяноста лет и разбежались по своим делам.

– Тьфу на тебя, Галина, – несердито сказала Ба. – Восемьдесят девять мне. Когда будет девяносто, тебя первой позову на день рождения. Я еще до ста доживу, вон и Эрнста с Лизой в школу провожу. В тридцать седьмую, немецкую, тут как раз недалеко – через дорогу.

– С тебя станется, – не стала возражать Галина и опять отчего-то вздохнула. – Ты ведь ненормальная, Лизавета, если уж что себе в голову вобьешь…

– Ладно тебе ворчать. Смотри, закат красивый какой, будто нарисованный. Алексею понравилось бы. И дом, как на картинке – помнишь, он мне подарил? Хороший вечер. – Ба улыбнулась, мягко отводя Лизину руку, которая опасно приблизилась к намеченной цели. – Так хочется, чтобы он не кончался подольше…