– Я вот что скажу, – тоже сделалглоток шампанского Илья. – Зачем ты на всю больницу кричишь, что я гулятьбуду? Когда я на Светке женюсь, мне никто больше не будет нужен. Я же не гад.Человек возле моей больничной койки полгода сидел, ночи не досыпал. И вообще, яее люблю!

– Да ладно тебе сказкирассказывать, – рассмеялась Наташка. – Нет мужиков, которые негуляют. Все вы только на словах не гуляете, а на деле еще те ходоки. Я такихобразцово-показательных мужчин знаешь сколько видела! А что касается любви, тоучти: Светка у тебя одна на всю жизнь. Если ты ее разлюбишь, то будешь иметьдело со мной. А у меня не разбалуешься. Ты ее ценить и беречь должен. Она натебя знаешь сколько фарша перевела…

– Какого фарша? – не понял НатальюИлья.

– Мясного, – засмеяласьНаташка. – Рыбный же ты не любишь. Я как к Светке ни приеду, она вечно смясорубкой стоит, любимому фарш на паровые котлетки крутит, говорит, что ты ихой как нахваливаешь. Я советовала ей в магазине фарш купить. А что, какаяразница? Кто сейчас самостоятельно фарш делает? Нормальные женщины его ужедавно перестали крутить. Сейчас черта лысого в магазине можно купить. Изобилиеполнейшее. А от мясорубки только мозоли на руках да маникюр портится.

Так нет же, Светка крутила, старалась…говорила: домашнее – не магазинное… Только бы ее любимому вкусненько было. Я ейсоветовала в магазин спуститься, мол, мужик, он и есть мужик, метет все, что настоле стоит, лопает без разбора. Он сам как мясорубка, ты ему только давай, онвсе перемелет, а при желании полруки оттяпать может. Так нет, Светка уперлась.Так что ты это цени. Человек на тебя столько фарша перевел, заварки, грудоккуриных, можно было целую армию голодных солдат накормить. А тебе все одномудосталось. На Светку уже на рынке косились. В мясном магазине подумали, что унее семеро по лавкам. Светке было неудобно признаться в том, что семерых нет,что у нее только один проглот.

– Наталья, ты опять разошлась! –попыталась угомонить я подругу, за которую в очередной раз мне стало стыдно.

– Значит, вашим судьбам по пути? –переключилась Наташка на другую тему.

– По пути, – хором ответили мы ипошли к подъехавшей за Ильей машине.

Но Наталья так и не смогла успокоиться. Кактолько мы подошли к машине, она обняла нас обоих за плечи и закричала что былосил:

– Горько! Горько!

Мы засмеялись и принялись целоваться.

А затем было несколько незабываемых дней,проведенных в Петербурге перед самой свадьбой. Мы поехали в этот город выбиратьсвадебные наряды и кольца. Да и просто подышать воздухом Питера и полюбоватьсяего красотами. И это была поистине незабываемая поездка. Мы растворились впьянящем аромате белых петербургских ночей, дурачились, словно дети, иупивались собственным счастьем.

Илья любил во мне все, каждую родинку и каждыйизгиб. Он любил меня всю, и от этого я чувствовала себя еще более желанной.

После свадьбы мы переехали в загородный дом, апосле того, как стали в нем жить, он стал выглядеть еще красивее. Из негополностью исчез холостяцкий дух. Я занялась переустройством и, предварительносогласовав свои задумки с Ильей, сделала кое-какую перепланировку, для тогочтобы сделать наш дом еще теплее и уютнее. Больше всего в доме я полюбилабольшой бассейн с прозрачной, как стеклышко, водой. Перед сном мы всегдапрыгали в бассейн или сидели в джакузи – прямо на улице, среди красивых и яркихцветов. Мы любили плавать обнаженными, пить вино и заниматься любовью,награждая друг друга самыми приятными ласками..

От этих воспоминаний на моих глазах появилисьсчастливые слезы. Подмигнув фотографии, я в который раз подумала о том, чтовышла замуж за Илью не по расчету, а по большой и настоящей любви. А еще явспомнила вчерашние слова Ильи, которые он сказал мне вечером перед сном. Онположил мою голову на свою мощную грудь и заявил, что у него было много женщин,но ни одна не смогла вызвать в нем столько глубоких и нежных чувств, как я.

Тут в дверь комнаты постучали, и я крикнула:

– Войдите!

Дверь распахнулась, и на пороге появиласьдомработница, которая расплылась в приветливой улыбке и деловито заговорила:

– Светлана, к дому подъехала молодаядевушка и сказала, что ей нужно поговорить с вами.

– Кто такая?

– Я ее никогда раньше не видела.

– А как она представилась?

– Сказала, что она бывшая секретаршаИльи.

– Бывшая секретарша Ильи? – Япочему-то вздрогнула, вспомнив ту длинноногую красавицу, от внешнего видакоторой просто захватывало дух. После замужества я, как и любая женщина,оберегающая свой брак, настояла на том, чтобы Илья сменил длинноногую,влюбленную в него секретаршу на приятную женщину средних лет, образцовую матьтроих детей, пребывающую в прочном и надежном браке.

– Она так представилась, – ещебольше растерялась женщина.

– А что она хочет?

– С вами поговорить.

– Я сейчас спущусь.

Быстро переодевшись, я подошла к зеркалу ипричесала волосы. Затем накрасила губы и попыталась унять охватившую меня отсильного волнения дрожь. Спустившись в гостиную, я увидела именно ослепительнокрасивую девушку, о которой и подумала. Она сидела на диване, стоящем в центре,и листала какой-то журнал. Увидев меня, она сразу бросила журнал на столик ирасплылась в фальшивой улыбке.

– Здравствуйте. Вы меня помните? – проворковалаона.

– Вас разве можно забыть? Мне кажется,что вы похорошели еще больше.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Знаете, а у вас появилсяблеск в глазах. Насколько я помню, его не было раньше.

– И не только блеск в глазах, но ирешительность и даже уверенность в завтрашнем дне.

– Поздравляю. Вы удивительно изменились.Вас, знаете ли, просто не узнать.

– Еще раз спасибо.

Я села напротив, закинула ногу на ногу инервно застучала пальцами по столу. Красота этой девушки вызывала во мнеопределенные комплексы, от которых я никак не могла избавиться.

– Простите, но я не очень хорошо понимаюцель вашего визита. Ильи Романовича дома нет, да и, насколько я знаю, вы ужедавно у него не работаете.

– Я пришла не к Илье Романовичу. Я пришлак вам.

– Ко мне?

– К вам. Вы правильно осведомлены: я ужедавно не работаю у Ильи Романовича. Меня уволили… с вашего позволения. Так чтов этом вы правы.