— Только не такой, который встречается на Земле, — вставил уточнение Элияр, поглаживая меня по спине.

Признаться честно, эти осторожные движения действовали на меня успокаивающе. Я перестала трястись, как осенний лист на ветру.

— Его уникальность заключается в том, что Сола пуста для своего недоброжелателя. Но это только на первый взгляд. При ударе, дочь впитывает в себя любую магию. А если же сила превосходит резерв Солы, то покушение рикошетит в идиота, который посмел напасть на мою красавицу. Соломон неуязвима для всех магов. Её слабость — физическое нападение, но этот вопрос мы решим в будущем… да и сейчас это совсем не важно.

— Когда Корвин сопроводил тебя и твоих похитителей до целительного крыла, убедившись в существовании опасного оружия, было решено — никого не подвергать опасности, — прошептал Эль, сжимая меня в объятьях всё сильнее. Страх потерять меня, оказалось не так легко побороть моему защитнику. — Мы с отцом были рядом и могли забрать вас в любую секунду. Но разобраться с Маркусом Гиперионом было необходимо раз и навсегда. Корвин правильно сказал — если этот гад переродится в другом человеке, драконе или маге, то на его поимку уйдут годы, да ловить дым — удовольствие ниже среднего. Нам нужно было переиграть старика. Ударить гада его же оружием. Теперь перерождение титана никогда не вернёт ему память той ипостаси, которую он лелеял в себе все эти тысячелетия. Сущность полностью стёрта силой жезла.

— Так значит, опасности не было? — Выдохнула с облегчением, положив голову на плечо Эля.

— Опасность всегда есть, — хмыкнул Зизран Маро, провожая взглядом убирающих бессознательных врагов стражей. — Её нельзя недооценивать. Эль, отнеси это в замок. Мне ещё надо проследить, что там с Вадой. Всё-таки она моя верноподданная. А вы можете возвращаться в особняк Толксинои. Месячные каникулы перед учёбой — то, что доктор прописал. Гостей ждите завтра… Твои отцы, Леся, однозначно нагрянут, когда я расскажу, что случилось. А Корвин… девочка, не сердись на него за минимализм. Твой фамильяр держал такой щит над тобой… Там здорово не поболтаешь. Нужна неимоверная концентрация.

— Да я и не собиралась, — качнув головой, глубоко вдохнула родной запах Бусана. — Вы, действительно, молодцы. Такой провернули ход! Как говорят у нас великие мудрецы: «Победителей не судят!»

Вдруг что-то врезалось в Эля.

Староста боевиков от неожиданности удивлённо вскинул брови, а я зашлась в немом крике.

Чёрная футболка стремительно мокла на глазах, и только руки выдавали природу этой странной жидкости.

— Кровь?!

Всё произошло в одно мгновение.

Вот Эля подкосило… Пошатывающаяся за ним Роквена с ножом в руках бросается на меня… и я по-тупому избежавшая удара, лечу со стены вниз.

А летать-то я не умею!!!

«Да какое к чёрту летать?!!» — Я была так напугана и настолько переживала за Эля, что о своём собственном фаталити даже не думала!

Знаю, в это сложно поверить, но я, будучи летящей на каменные ступени парадной лестницы, даже не кричала. Смотрела на свои пальцы, залитые кровью любимого, и ничего не видела из-за солёных слёз.

Казалось, падение превратилось в вечность.

— Господи, пожалуйста, пусть он останется жив… — шептала тихо, заливаясь слезами.

На парапете что-то вспыхнуло и загорелось. Видимо, Роквена, про которую все неосмотрительно забыли, оказывала достойное сопротивление. Бабка была сильна… Спасибо Маркусу, что он самолично ослабил эту ненормальную. Зизран точно справится с этой полудохлой…

«… только бы Элияр был ранен не смертельно. Он же демиург!!! Пусть его сила поможет преодолеть любые раны…»

Повернув голову, поморщилась — ещё лететь и лететь…

Я не ждала помощи от демона. Он больше отец, чем правитель. Настоящий отец… Зизран не оставит в опасности своего сына, чтобы спасти единственную подпитку источника душ. Сомневаюсь, что Маро вообще заметил, как я оступилась с выступа. Он был в таком ужасе, когда Элияр рухнул на колени, а потом завалился на бок, закатывая глаза.

Звучные рыдания сотрясли мою грудную клетку. Вытерев дорожки слёз, моргнула.

С крепостной стены спорхнула огромная птица. Вся чёрная… только кончики крыльев переливались у здоровенного существа огненными всполохами. Я даже рыдать перестала, вытаращившись на быстро приближающегося…

«Это феникс?!»

Я пытался вытянуть руку… пытался не дать Лесе оступиться, но перед глазами всё непреодолимо расплывалось. Силы так быстро покидали меня. Девушка исчезла, и я не смог этому помешать.

— Сынок… сынок… — папа всего лишь тряхнул рукой, а Роквена уже сгорела, рассыпаясь в пепел рядом со мной. — Эля… мальчик мой, ты меня слышишь?! Сейчас… сейчас!

Отец заметался, ища хотя бы что-то, что может не дать мне умереть.

Я хотел ему сказать, чтобы он перестал, чтобы собрался и понял, кого действительно надо спасать, но из горла вырывался только хриплый стон.

Я моргнул всего лишь раз, а сердце уже остановилось.

Разум дёрнулся и погас.

— Ну, привет…

Удивлённо моргнув, огляделся.

Каким-то образом я оказался в белой комнате, не имеющей стен, но однозначно замкнутой в пространстве. Посреди странных, полностью лишённых мебели апартаментов стоял высокий мужчина. Именно он со мной и поздоровался.

Я не считаю себя знатоком мужской красоты, с таким понятием вообще никогда раньше не заморачивался, но, если бы меня спросили, как должен выглядеть красивый мужчина, я бы смело указал на этого мужика. Его лицо не было смазливым. Нет. Черты были высечены, будто из камня. Квадратный подбородок, ровный длинный нос, яркие выразительные глаза, в которых застыла мудрость, высокие скулы и широкие брови… Эта красота имела налёт силы и власти. С таким мужчиной не хочется вступать в спор, а самое главное, даже думать страшно его злить.

— Здрасьте… — не будь Леся в опасности, я бы поостерегся игнорировать явный интерес мужчины, но сейчас, когда моя сиренка там где-то падает, меня занимало лишь желание поскорей прийти в себя и спасти её.

— Сейчас твой отец заключает тебя в стазис. Не с первого раза, но у правителя демонов получится… Ты почти умер, поэтому прийти в себя будет достаточно проблематично.

— Но? — Нетерпеливо воззрился на мужчину, непонятным образом оказавшегося в моём умершем подсознании. — Вы сказали «будет», значит, шанс есть?