– Вы не предупредили, – глухо проговорил Егор.

– Ну, успокойтесь, – поднял руки Берг.

– Вы не предупредили!

– Егор…

– Вы обещали мне, что предупредите. Вы сказали, что все сделали. А вы… – Егор запнулся, не находя слов, чтобы выразить свое возмущение.

Вслед за возмущением пришел ужас.

Снова по его вине погибли люди. И счет пошел уже не на единицы, а на десятки. Самое страшное в том, что он мог предотвратить эту аварию, но не предотвратил. Он хотел это сделать и сделал бы, если бы его не обманули.

– Но почему? – простонал он.

– Егор, поймите нас, – заговорил Вадим своим строгим учительским голосом. – Ну, видели вы что-то. Но это было как-то неубедительно…

– Неубедительно? – закричал Егор.

– Ну, неожиданно, – поправился Вадим. – Мы не знали, насколько это верно. И не могли рисковать. Ведь если бы в нас вцепились спецслужбы, мы должны были бы рассказать о вас. И тогда дальнейшая ваша судьба могла бы стать очень печальной. Вас таскали бы по допросам, тестировали, вербовали и прочее. Скажите, разве вам все это нужно?

– Вы просто побоялись, что вашему бизнесу придет конец, – криво усмехнулся Егор.

– И это тоже. Сами подумайте, с чем бы мы остались, лишившись вас?

– Я не ваша собственность! – вскинулся Горин. – И я хочу немедленно покинуть этот дом.

– Пожалуйста, – кивнул Вадим. – Только помните, что, лишившись нашей защиты, вы не сможете прожить и пары дней.

– Это мы еще посмотрим, – сказал Егор.

Он повернулся к выходу.

– Куда вы? – спросил Берг.

– Ухожу.

– Филин, – негромко сказал Вадим.

Перед Егором выросла квадратная фигура Филина. Его лицо, как всегда, ничего не выражало, но Горин видел: сделай он хоть одно движение и будет скручен этим монстром в бараний рог.

Он повернулся к Вадиму и Бергу.

– Вы хотите остановить меня силой?

– Вам надо успокоиться, – сказал Вадим. – Побудьте у себя в комнате, полежите, придите в себя.

– Что! – возмутился Егор. – Вы запрете меня в комнате?

– В целях вашей же безопасности.

Егор видел, что Вадим не шутит. Только сейчас до него дошло, с какими людьми он связался.

– Имейте в виду, у меня есть влиятельные друзья, – пригрозил он. – У вас будут большие неприятности.

– Мы специалисты по большим неприятностям, – усмехнулся Берг.

Теперь, когда он не притворялся, изображая светского человека и преданного друга, Егор отчетливо увидел сквозь хищный оскал ту глумливую злобу, которой награждены все безжалостные от природы люди. Он содрогнулся, подумав о том, что может натворить такой человек, когда у него в руках будут сосредоточены колоссальные богатства.

– Напрасно вы думаете, – сказал Горин, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, – что заставите меня работать на вас. С этой минуты между нами прекращены все отношения.

– Это мы еще посмотрим, – заметил Берг.

– На вашем месте, – добавил Вадим, – я не спешил бы с выводами. Это досадное недоразумение чересчур вас расстроило.

– Досадное недоразумение… – горько повторил Егор.

Перед его глазами возникли искореженные вагоны и окровавленные люди.

– Называйте, как хотите, – продолжил Вадим. – Но суть дела не меняется. Да, мы вам не поверили и просим нас за это простить. Согласитесь, у всех бывают ошибки. Впредь ничего подобного не повторится, обещаю вам.

Егор с интересом смотрел на него, но не перебивал, и Вадим заговорил увереннее.

– Давайте успокоимся, – сказал он, – и вернемся к тому, с чего мы начинали. Помните: мы все еще нужны друг другу. Разве не так?

Его взгляд излучал дружелюбие и желание помириться. Вадим сделал шаг вперед. Казалось, еще секунда, и его рука сомкнется с рукой Егора.

Горин улыбнулся.

– Держите меня за дурачка? – Он покачал головой. – Не выйдет.

Лицо Вадима медленно налилось тяжелой злобой. В его бульдожьих глазах зажглись недобрые огоньки, сухопарая фигура согнулась и напряглась.

– Напрасно вы так…

Егор повернулся к дверям.

– Пропусти меня! – потребовал он у Филина.

Тот даже не шелохнулся.

Тогда Егор сделал шаг в сторону, надеясь обойти Филина сбоку. Но тот одним движением перехватил его руку и вывернул за спину, как ивовую ветку.

– Пусти, сволочь! – крикнул Горин, кривясь от боли.

– Заведи его в комнату, – приказал Вадим.

Филин толкнул Егора перед собой, направляя его в дверь головой вперед, как связанное животное.

– Пустите! – потребовал Егор. – Я сам пойду.

В таком унизительном положении он пребывал только в далеком детстве, когда великовозрастные детдомовские изверги в отсутствие воспитателей измывались над беззащитными малышами, отданными в их полную и безграничную власть. И тем невыносимей сейчас было ему, взрослому, известному человеку, трепыхаться в лапах этого громилы под ироническим взглядом Берга и деловитым – Вадима и не иметь ни малейшей возможности вступиться за свою честь.

– Отпусти, – еще раз потребовал он, но уже тише.

Филин покосился на своих хозяев.

Вадим изучающе посмотрел на Егора и кивнул.

– Отпусти.

Филин отпустил вывернутую руку, но остался стоять поблизости.

– Идите к себе, – сказал Вадим. – И успокойтесь.

Егор понял, что должен уступить.

– Хорошо. – Он замялся и произнес неуверенно: – Быть может, я в самом деле погорячился.

Взгляд Вадима не стал мягче, но в нем мелькнуло что-то похожее на удовлетворение.

– Быть может, – сухо согласился он.

– Я хотел бы немного побыть один, – сказал Егор. – Если можно.

– Конечно, побудьте.

Вадим сделал знак Филину, и тот отошел в сторону.

Войдя в свою комнату, Егор закрыл дверь и послушал, не запрут ли его на замок.

Нет, дверь осталась незапертой. Но можно было не сомневаться, что ее не оставили без присмотра.

Он сел на кровать и какое-то время сидел без движения.

Итак, он пленник. В этом не было сомнений. Он позволил заточить себя в этих стенах, из которых в ближайшее время выхода ему не будет.

Ближайшее время – это сколько? Неделя, месяц, год? Или его поработили навечно?

Он жалел о своей вспышке. Нужно было проявить больше выдержки, элементарной гибкости. После того как Берг поделился с ним своими планами, нетрудно было догадаться, что они на все пойдут, лишь бы эти планы осуществить. И рисковать они не намерены. В высшей степени было наивно полагать, что люди, подобные Вадиму и Бергу, подвергнут свой бизнес опасности ради спасения чьих-то жизней.