– Мне будет не хватать тебя, – сказала Элфия, присаживаясь, чтобы быть на уровне с Ешхалом.

– Мне тебя тоже! – ответил Ешхал, доставая из кармана маленькое резное ожерелье из нефрита, с выгравированным символом, разрезной поперёк буквой «Ф». – Ахьсим фьин, это от нас всех, на память! Чтобы ты не забыла свою суть. Главное, именно то, что сделало тебя той, кто ты есть!

Ешхал продел сквозь маленькую дырочку в нефритовом камне нить и одел ей на шею. Вдруг, где-то в дали, так далеко, что даже человеческий слух не мог уловить, он увидел группу приближающихся людей.

– Спасибо… я буду дорожить и помнить, – поблагодарила Элфия.

– Возвращайся в поселение! – сказал Ешхал, смотря сквозь редеющие деревья. – К нам приближаются… и это, не жители гор. Я вижу оружие у них на поясах. Предупреди отца, а я проверю, кто это, подкрадусь ближе.

– Хорошо, – сказала Элфия собравшись. – Ты ещё что-нибудь видишь? Сколько их?

– Один отряд, людей десять.

– Интересно, кто это может быть…?

– Это варвары! – сказал Ешхал, сдерживая ярость.

– Будь осторожен, – ответила Элфия, без задержи, побежав в сторону поселения.

Скрытно подкравшись ближе, Ешхал преодолел расстояние, где его слуха достигали безмолвные переговоры варваров. Их шаги были стремительными. В молчании они пробирались всё ближе к поселению.

Взобравшись на дерево, Ешхал более внимательно всматривался в них, видя их лица со шрамами, оставленными от набегов, которые рисунком отражали их суть. Злые и порочные люди шли с определённой целью.

Разделившись по двое, варвары вдруг разбежались, чем вызвали большое чувство угрозы у Ешхала. Читая следы, они всматривались, ища кого-то столь важного, именно важного, ради которого они отправились в долгое путешествие. Двое других приближались ближе, проходя под веткой, на которой затаился Ешхал.

Действие, которое он совершил дальше, было сюрпризом для него самого. Ешхал не задумываясь, словно очень давно копя это в себе, прыгнул с шипением с ветки на плечи одного из них. Оказавшись на земле, Ешхал перевернулся, резко выстрелив из своего лука во второго. Варвар наклонился, быстро припал к земле, предугадывая куда полетит стрела. Но никак не мог учесть то, что за это время, Ешхал освоил это оружие весьма умело. Стрела пролетела мимо, ударилась о ствол и рикошетом отлетела в его голову.

Подбежав к тому, который поднялся, Ешхал направил своё небольшое оружие на него и спросил.

– Кто вы?

– Не твоё дело!

Варвар бросился с криком в нападение, размахивая небольшим лезвием из стороны в сторону. Медленно, наблюдая за реакцией «шепчущего», злобно улыбаясь щербатым ртом, приближался к нему.

Ешхал выстрелил ещё раз, но на этот раз стрела была отбита. Ловкость этого варвара могла восхитить любого, но сейчас она пугала. Пустил стрелу вновь и так же безуспешно. Третья стрела была тоже отбита неумолимо приближающимся противником.

Отступив, Ешхал прыгнул, а после, поднырнув у него между ног, оказавшись сзади него, отпустил тетиву. В затылок Варвара ударила стрела, лишив его сознания. Он рухнул на спину совсем рядом с Ешхалом.

Вслушиваясь в ветер, приносивший голоса варваров, услышал крик. Элфия не успела добежать до поселения. Ешхал быстро направился в сторону доносящихся криков, стал искать глазами. Связав, они ударили её, лишив чувств.

– Ну вот, а ты боялся… не успеем! Схватили, как миленькую. Раз она ему так нужна, пусть Император сам решает, что с ней делать. Согласен со мной?

– Бросай её в сундук. Взяли.

Ешхал затаился в кустах вереска.

– Стой! Больно тяжёлая она. Подожди, сейчас отолью, и пойдём дальше. Куда спешить. Без капитана всё равно не уплывут. А кто капитан?

– Вы, капитан.

– Вот именно!

Второй увязался за капитаном, лениво присматривая за сундуком со спины. Ешхал прошёл незаметно мимо них, приоткрыв сундук, начал развязывать ей руки. Элфия уже пришла в себя. Как только ослабил путы, сжимавшие туго запястья, помог осторожно выбраться. Пригибаясь, она последовала за Ешхалом, так и затаилась в высокой траве.

– Будь здесь, так надо! – прошептал Ешхал.

Недолго думая, забрался внутрь сундука, не успев ничего ей сказать из того, что он уже услышал. Захлопнул крышку.

– О… смотри, как легче сразу стало.

– Я говорил, пить надо меньше. Морские волки, морские волки. Крысы вы трюмные, на суше чумные. – Ха, ха, ха! – капитан вызвал всеобщий смех.

Ешхал ощутил себя в логове зверя, в его сомкнутой пасти, лишь в голове всплыло, что-то далёкое, забытое, из детства: «Опасно, опасно в море. Для «шепчущего» столь приятная погода, на суше место не в неволе. Аннури, вот зов твой слышен, но пока мы затаились в ожиданье. Но мы придём и через море, спасём и выпустим с неволи».

* * *

Жадность скрывается в каждом из нас, у кого-то больше, в других же она преобладает менее всего. Если же она оправдана, жадность компенсируется неумышленным стремлением составить состояние. Возможно, человек даже не осознаёт, что является рабом своего желания. Тут нет свободы выбора! Цепь алчности стягивает шею жертвы всё сильнее, подпитывая низменными стремлениями к обогащению.

Возможно, кто-то скажет: я решаю за себя сам! Но, впустив в своё сердце тьму, проявиться алчность и уже она будет определять, что есть правильно или ложно. Кто мог подумать, что преследователи будут испытывать такую жадность, ведущую к обогащению. Намеренно используя свою власть, без сожаления и горечи. Вины присущей всем нам.

Горный перевал был позади. Удача явно улыбалась, подсказывая, что ожидания будущего не состоятельны. Предшествующие ложные мечты рассказать совету регентов правду, наивны. Теперь, точки были расставлены, говоря о предательстве высшей власти, вынуждая снова пересмотреть планы. Что же делать теперь? Куда держать путь? Вопросы, для решения которых требовалось время. Именно этого у него и не было. Погоня не оставляла возможности отвлечься даже на секунду, чтобы перевести дыхание.

Протянув руку назад, Цурин нащупал в котомке короткое лезвие, стремительно вынув, спрыгнул с коня, быстро подбежав к уступу. Припав на колени, стал лихорадочно разрезать туповатым лезвием крепления навесного моста. В голове всё повторялась одна и та же мыль: Моё счастье… моё счастье, что я спрятал на дне котомки, это единственное оружие. Если бы легионеры проконсула были внимательней, это был бы конец неудачного побега.

Вначале одна сторона креплений моста, затем всё быстрее Цурин принялся за другую. Толстые тросы поддались. Весь мост с грохотом потянул за собой в бездну все перекладины.

Теперь уже спокойней, он поднялся и вернулся к Фокусу. Погладил своего коня за гриву. Уставшее загнанное животное дышало тяжело, возможно, от того, что перед каждым висячим мостом, хребет вынуждал подниматься вверх. А с другой стороны ни кто не отменял погоню, которая длилась уже, по меньшей мере, несколько часов.