Выйдя от Силина, он все еще не мог понять, говорил тот про Бориса в шутку или всерьез? Не хватало еще подкинуть Борьке хорошенькую халтурку Так сказать, граф Монте Кристо на заказ.

Сейчас Алик и сам не отказался бы от хорошего сценариста. У него до сих пор стояла перед глазами Борькина ухмылка. Отпустить мерзавца с миром, значило бы себя не уважать. Борьку следовало наказать и больно.

Алик не обладал талантом изобретать сюжеты, но при необходимости жизнь любого заставит шевелить извилинами. Если нужно, он тоже придумает сюжетец похлеще любого борзописца. Простить Борьку после того, что случилось? Хрен-то! На том свете ему простится, а на этом за все надо платить. Хотел войны – получай.

Прежде самой изощренной местью было бы увести Ингу, но теперь это потеряло актуальность. Мысль об Инге вызывала у Алика не вожделение, а раздражение. Мало того, что он оконфузился, словно подросток, так вдобавок эта стерва заявила, будто он ее изнасиловал. Нет, Инга была прочитанной страницей. Наверняка существовали и другие способы поставить Борьку на колени.

Сейчас он на коне. Одно слово – король. «Вороне Бог послал кусочек сыру…» Получив миллион, этот лузер считает, что стал хозяином жизни. Откуда только взялись снобизм и замашки олигарха, ведь еще недавно стрелял мелочь! Как говорится, из грязи в князи. Только при этом новоиспеченный богатей как был лохом, так и остался. Швыряет деньги налево и направо.

Алик был уверен, что не пройдет и пары лет, как миллион утечет, словно вода сквозь решето. Но к чему дожидаться, пока Борька растранжирит состояние? Сырок ведь можно и умыкнуть. На каждую ворону лиса найдется. Пускай Борька вспомнит времена, когда ходил в застиранных футболках, питался дешевой колбасой, а рюмку коньяку местного разлива почитал за счастье.

Алик чувствовал, что он на правильном пути. Потеря денег ударит по Борису больнее всего. Но как оставить миллионера без гроша? Решение было очевидным: лишить его источника богатства. Как знать, может, без волшебной монеты все его доллары обратятся в прах? Потерять состояние гораздо легче, чем разбогатеть. Чудес для этого не требуется. Жизнь сама подкинет вариантец: лопнет банк, или его руководство благополучно слиняет за рубеж, прихватив деньги вкладчиков, или акции обесценятся… В общем, как говорил Остап Бендер, «существует множество легальных способов отъема денежных средств у населения».

Умыкнуть монету не составляло труда. Только ленивый не знал, что Борис хранит ее за фотографией Инги, которая стояла на самом видном месте. Проблема заключалась в том, что Алику дорога к Борьке была закрыта. Значит, придется кого-то просить. Выбор сам собой пал на Валерку. Во-первых, Квазимодо – не Гришаня, лишних вопросов задавать не станет. А во-вторых, Алик нередко помогал ему в трудных ситуациях.

Алик набрал Валеркин номер, мысленно взмолившись, чтобы тот был доступен.

Это прежде Валерка был вольным ветром – отстоит смену в парикмахерской и гуляй, рванина. А теперь он стал таким занятым, что не подступишься. В последнее время они виделись нечасто. Жизнь развела их по разным углам. А ведь когда-то великолепная четверка казалась неделимой. Гришка прав, они стали другими, но это произошло бы в любом случае: с дарами или без.

Валерка неподдельно обрадовался звонку. Алика тронула искренность в его голосе. Было приятно, что остался хотя бы один друг из трех. После прошлой встречи Гришку к таковым он причислить не мог. Отношения у них оставались по-прежнему хорошие, но для дружбы этого мало. Для дружбы нужно доверие, а его между ними больше не было.

– Квазимодо, ты в Москве?

– Угу.

– А то я смотрю, ты куда-то делся. Уж забеспокоился, не разорвали ли тебя на части поклонницы.

– Алик, кончай. Без того тошно. К тебе тоже теперь надо на прием записываться.

– Для своих без записи. Хотел предложить встретиться. А то тебя только в телевизоре и увидишь.

– Ты ж телевизор не смотришь, – сказал Валерка.

– Вот поэтому и стал забывать твой несравненный облик. Ты чем сегодня занимаешься? Может, где-нибудь посидим, расслабимся? Устал я что-то от всяких дел.

– Здорово. Я как раз свободен.

Алик отметил про себя, что это добрый знак. Если все складывается без сучка без задоринки, значит, он на верном пути.

– Отлично.

– А как Гриша с Борькой? – спросил Валерка.

– У Гришани квартальный отчет. К нему лучше не подкатывать. А насчет Борьки я тебе при встрече расскажу.

– Понятно, ему с Ингой не до нас. Хорошо хоть с тобой увидимся. А то меня уже все заколебало, – посетовал Валерка.

– Аналогично, Ватсон, – бросил Алик.

– Чего?

– Слушай, секс-символ, ты хотя бы Конан Дойла читал?

– Про Шерлока Холмса? Я кино смотрел. А что?

– Ничего. Спи спокойно, дорогой друг. Так где встретимся?

– Приезжай ко мне. Ты ж у меня после ремонта не был.

– Может, на нейтральной территории?

– Нет, там поговорить не дадут. Куда ни пойдешь, обязательно найдутся любители вместе сфоткаться.

– А ты за это деньги бери. Знаешь, возле зоопарка можно за плату сняться с Дональдом Даком или со Шреком. Че ты у нас, хуже Шрека?

– Смейся, смейся. Я уже в уборную ходить боюсь. И там найдут.

– Вот она слава народная, а ты недоволен. Шучу. Жди. Сейчас приеду. Кстати, купить что-нибудь по дороге?

– Нет, я пиццу закажу. Через час привезут.

– Ладненько. Тогда я потороплюсь, чтобы успеть к горячей.

Без пробок дорога до Валерки занимала минут тридцать. Алик решил принять душ. Он был слишком взвинчен. От сегодняшней встречи и от того, сумеет ли он убедить Валерку, зависело многое. Следовало расслабиться.

Он встал под прохладные струи и представил, как напряжение смывается и утекает в сливное отверстие. Это упражнение всегда помогало ему восстановиться. Для сегодняшних переговоров нужны были ясная голова и удача. Мысленно Алик уже поделил четверку надвое. Валерка оставался его единственным союзником, потерять его было бы непростительно.

К сожалению, на участников странной игры-считалочки чары не действовали. Оставалось надеяться, что Валерка предан ему и без гипноза помнит про долги. И все же разговор с Гришей показал, что нужно проявлять некоторую долю дипломатии. С Гришаней Алик тоже понадеялся, что тот встанет на его сторону, а получилось наоборот. Старый друг принял его за сумасшедшего.

Перед тем как выйти из душа, Алик повернул рычажок на ледяную воду, так что перехватило дыхание, а потом окатился горячей струей. Теперь он был готов: собран и расслаблен одновременно.

Алик уже выходил из дому, когда сиплый голос Лепса возвестил, что звонит кто-то из своих. Алик чертыхнулся. Он не ждал звонков ни от Гришки, ни тем более от Бориса. Значит, у Валерки что-то не складывается. Это было совсем некстати.