– Он мне не друг. Квазимодо, неужели ты такой наивный, что веришь его словам? Какая девушка станет на себя наговаривать просто так, чтобы языком почесать?

Возразить было нечего. Валерка как никогда жалел, что не может тягаться с Борисом в словесном поединке. Он прибег к последнему доводу:

– Даже если что-то было. Ты ведь уже отплатил ему. Теперь вы квиты. И хватит…

– Квиты? Ну нет! Если бы я мог раздавить этого гада, размазать, как таракана по стене, я бы сделал это не задумываясь.

– Борь, что ты такое говоришь!

– Abyssus abyssum invocat, – процитировал Борис и перевел: – Бездна взывает к бездне.

Валерка никогда не видел Бориса таким. Алик был прав насчет происшедших в нем перемен. Прежде Борис всех мирил и сглаживал углы. Казалось, он не умеет обижаться. Сейчас это был другой человек: жестокий и беспощадный. Просить его о прощении было бесполезно. Это было так же очевидно, как то, что солнце встает на востоке.

Валерка клял себя за то, что все испортил. Будь он таким же умным, как Борис, он бы сумел примирить друзей. Ему претило действовать по задуманному Аликом плану, но, похоже, выбора не было.

Валерка безотчетно поискал глазами фотографию Инги, за которой Борис хранил свое сокровище. Если ее не окажется в гостиной – это знак, что пятак брать не следует. Снимок, как нарочно, стоял на самом виду, на каминной полке. Валерка отвел глаза.

Борис проследил за Валеркиным взглядом, и у него мелькнула странная мысль. Уж не собирается ли Валерка выкрасть пятак? В принципе, это маловероятно. Квазимодо – не Алик, готовый на любые грязные делишки. Валерка человек принципов. Но если он такой честный, почему ставит свою фамилию на обложке чужой книги и не мучается совестью?

Последние события научили Бориса доверять только самому себе. Он нарочито спокойно сказал:

– Давай сменим тему. Тебе чай или кофе?

– Все равно, – отмахнулся Валерка.

– Будем пить здесь, а то у меня на кухне бардак. Посиди немного, я заварю. Можешь журнальчики полистать.

Оставшись один, Валерка растерялся. Он до последнего надеялся, что не придется забирать пятак тайком.

Если бы удалось помирить Алика и Борьку…

Если бы фотография не стояла в гостиной…

Если бы Борис не оставил его одного…

Так много «если». Решение предстояло не из легких. С одной стороны, Алик нуждался в помощи. Он был для Валерки все равно что брат. Сколько раз Валерка ночевал у Алика дома и ходил к нему обедать. И сейчас Алик был первым, к кому он обращался в случае нужды. Но с другой стороны, забрать из тайника пятак было равносильно краже, даже если потом его вернуть.

Валерка подошел к камину и взял фотографию, никак не решаясь открыть защелки. Руки дрожали. Нужно было действовать. Борис мог вернуться в любую минуту, но Валерка все медлил. Легче всего было поставить фотографию на место и уйти. Но что станет с Аликом? Видно, у того дела серьезные, он ведь так и сказал: «Вопрос жизни и смерти». Если все обстоит так страшно, то Валерка не имел права на колебания. Не давая себе больше времени на сомнения, он отодвинул защелки и вытащил картонную подложку.

– Можно поинтересоваться, что ты там забыл? Неужели пятак? – спросил Борис.

Вопрос застиг Валерку врасплох.

– Борь, ты не так понял.

– Ну да, я же тупой. Алик чуть-чуть трахнул мою невесту. Ты пришел меня слегка ограбить.

– Нет, мы бы вернули монету.

– Вы? – переспросил Борис.

Валерка понял, что сболтнул лишнее.

– В смысле, я.

– Нет, ты уж говори. Тебя что, Алик прислал? Мало этой сволочи, что он отнял у меня Ингу, так ему еще и бабки подавай.

– Нет, мы хотели взять пятак только на время. У Алика серьезные неприятности.

– Знаешь, это единственная хорошая новость за последнее время. А ты, значит, скорая помощь. Алика выручаешь. Эдакий святоша. Ничего для себя, все для людей.

– Борь, я виноват, но у меня не было выхода.

– А как же! Ты у нас честный. Ты не на пятак свои загребущие ручонки наложил, ты все у меня украл: мою книгу, мои интервью, мою славу…

– Ты сам выбрал миллион, – возразил Валерка, но Борис будто не слышал его.

– Я бы создал шедевр! А что ты? Ты же ничего из себя не представляешь. За тебя пашут другие, а ты пустышка, бездарь со смазливой рожей.

– Если ты такой умный, где же твой роман? Все, что ты можешь, это сидеть и с утра накачиваться коньяком, – вырвалось у Валерки.

Иной раз слова бьют сильнее дубинки. Валерка, сам того не подозревая, попал в самую болезненную точку. У Бориса перехватило дыхание, как от физического удара. Он и сам понимал, что талант у него в дефиците, но одно дело осознавать самому, а другое – услышать это от человека, который ни уха ни рыла не смыслит в литературе. Утереться и смолчать значило не уважать себя. Борис презрительно произнес:

– Знаешь, почему Алик держит тебя при себе? Потому что ты тупой и из тебя легко вить веревки.

– Нет, Алик мой друг. Он так не думает.

– Вот как? Тогда почему он прислал тебя, а не Гришку? Потому что тот честнее? Фигу два. Потому что Гришка умнее. Он никогда бы не повелся на уговоры Алика. А ты лох и всегда им был. Иметь в свите дурака бывает полезно.

Правда тяжелой глыбой обрушилась на Валерку. Он-то думал, что он в четверке со всеми на равных. А оказывается, ему просто позволяли находиться рядом. На самом деле его, сына алкоголички, держали за местного дурачка. «Дерьмом ты был, дерьмом и остался», – рефреном прозвучало в голове. Даже для тех, кого считал друзьями.

– Злой ты, Борька, – сказал Валерка и пошел прочь.

Ему хотелось бежать от людей, спрятаться, чтобы никого не видеть и не слышать.

Разговор прервался как-то неожиданно. Чтобы оставить последнее слово за собой, Борис запоздало выкрикнул:

– Катись отсюда, и чтоб ноги твоей в моем доме больше не было!

Дверь за Валеркой захлопнулась.

Борис не мог прийти в себя. В голове вертелась дурацкая детская считалка: «Десять бесенят пошли купаться в море. Десять бесенят резвились на просторе. Один из них утоп. Его поклали в гроб. И вот вам результат: девять бесенят…» Еще одним другом стало меньше. А были ли друзья? Как вообще можно было дружить с этими подонками и не раскусить их?

Борис налил себе полный бокал коньяка и, не терзаясь сомнениями, осушил его до дна, как воду. Алкоголь горячей волной обжег желудок, но облегчения не дал. От мысли, что Валерка мог выкрасть заветную монету, становилось тошно.

Борис размахнулся и со всей силы швырнул пустой бокал в дверь.

– Ворюга!

После кофе голова немного прояснилась, но лучше от этого не стало. Борис смотрел вокруг, и ему казалось, что мир отражается в огромном кривом зеркале. Все, что прежде казалось незыблемым, рассыпалось в прах. Все, чему он верил, оказывалось фальшивкой в красивой упаковке. Где они, друзья? Один – развратник, другой – вор.