— Будьте добры, передайте доктору Шеридан, что я за нее очень рада.

Сэм вернулся к машине и бережно спрятал во внутренний карман фотографию малютки — широко раскрытые глаза, длинные ресницы и редкие волосики. Какая красавица, подумал он. Можно представить, как горько было Джин отказываться от нее. «Глен-Ридж» недалеко отсюда. Если она там, надо завезти ей фотокарточку. Майклсон собирался позвонить Джин после разговора с ним, так что та, видимо, знает о встрече с приемными родителями.

Когда Сэм позвонил, Джин была в комнате и с готовностью согласилась встретиться с ним в вестибюле.

— Дай мне десять минут, — сказала она. — Я только что вылезла из ванны. — Затем добавила: — Сэм, что-то случилось?

— Ничего не случилось, Джин. — По крайней мере, пока, подумал он, ибо предчувствие беды не покидало его.

Он ожидал, что Джин будет светиться от радости, предвкушая встречу с Лили, но увидел, что она чем-то обеспокоена.

— Давай пройдем туда, — предложил он, кивнув в дальний угол вестибюля, где стояли кресло и диван.

Джин сразу же рассказала ему о своих тревогах.

— Сэм, я начинаю думать, что это Марк посылал мне факсы.

Он заметил боль в ее глазах.

— Почему ты так думаешь? — спокойно спросил он.

— Потому что он проговорился. Он знает, что я была пациенткой доктора Коннорса. Я никогда ему об этом не рассказывала. И еще кое-что. Вчера он интересовался у портье, не получила ли я факс, и был явно разочарован тем, что факс не пришел. Дело в том, что факс ошибочно включили в чью-то почту. Марк рассказал мне, что работал вечерами в клинике доктора Коннорса, причем в то же время, когда я ходила туда на прием. И потом, он видел меня в Вест-Пойнте с Ридом. Он даже знает его имя.

— Джин, обещаю, мы будем присматривать за Марком Флейшманом. Скажу тебе прямо. Я никогда не был в восторге, что ты доверилась ему. Надеюсь, ты не передала ему то, что утром сказал Майклсон.

— Нет, не передала.

— Не хочу тебя пугать, но я считаю, что тебе нужно соблюдать осторожность. Ручаюсь, что человек, рассылающий факсы — кто-то из твоего выпускного класса. Кто бы им ни оказался — Марк или другой, прибывший на встречу, — я больше не считаю, что это из-за денег. Думаю, мы имеем дело с психотической, потенциально опасной личностью.

Он посмотрел на нее долгим взглядом.

— Тебе понравился Флейшман, верно?

— Верно, — призналась Джин. — Вот почему мне так трудно поверить, что он может быть вовсе не тем человеком, каким кажется.

— Рано еще об этом говорить. Ладно, я кое-что привез, надеюсь, это поможет тебе встряхнуться.

Он достал из кармана фотографию Лили и объяснил, в чем дело. Затем краем глаза увидел, как в отель заходят Гордон Эймори и Джек Эмерсон.

— Может тебе лучше подняться к себе и там посмотреть, — предложил он. — Явились Эймори и Эмерсон, если они заметят тебя, то подойдут.

Джин быстро прошептала: «Спасибо, Сэм», взяла фотографию и поспешила к лифту.

Увидев, что Гордон Эймори заметил ее и собрался догонять, Сэм двинулся на перехват.

— Мистер Эймори, — сказал он, — вы уже решили, как долго здесь пробудете?

— Самое позднее до выходных. А почему вы спрашиваете?

— Потому что если мисс Уилкокс в ближайшее время с нами не свяжется, мы сочтем ее пропавшей без вести. И в этом случае нам придется гораздо обстоятельней беседовать с людьми, которые общались с ней перед исчезновением.

Гордон Эймори пожал плечами.

— Она с вами свяжется, — отмахнулся он. — Однако официально заявляю, если вы пожелаете связаться со мной, то я останусь в этих краях даже после того, как съеду отсюда. При посредничестве Джека Эмерсона, нашего агента, мы намерены приобрести большой участок земли, на котором я планирую построить свою корпоративную штаб-квартиру. Поэтому, выехав из отеля, я планирую пожить несколько недель у себя в Манхэттене.

Джек Эмерсон с кем-то разговаривал у конторки, а теперь подошел к ним.

— Есть новости про гаденыша? — спросил он у Сэма.

— Гаденыша? — вскинул брови Сэм. Он прекрасно понял, что Эмерсон говорит о Робби Бренте, но виду не подал.

— Нашего местного комика, Робби Брента. Ума ему что ли не хватает понять, что любые гости, пропавшие или не пропавшие, как та рыба — на третий день смердят? В смысле, достал он уже этим рекламным трюком.

Похоже, Эмерсон порядочно хлебнул виски за обедом, подумал Сэм, глядя на его раскрасневшуюся физиономию.

Оставив без внимания замечание о Бренте, он сказал:

— Мистер Эмерсон, поскольку вы живете в Корнуолле, вас наверняка нетрудно будет найти, если мне понадобится поговорить насчет Лауры Уилкокс. Как я только что пояснил мистеру Эймори, если она в скором времени не даст о себе знать, мы зарегистрируем ее как пропавшую без вести.

— Не выйдет, мистер Диган, — сказал Эмерсон. — Как только мы с Горди — то есть, Гордоном — уладим наши дела, я уеду. У меня есть дом в Сент-Барте, и мне как раз пора туда наведаться. С этой встречей выпускников я перетрудился. Сегодня вечером сфотографируемся в доме ректора Даунза, выпьем с ним, и тогда этой встрече действительно конец. Кого волнует, объявятся Лаура Уилкокс и Робби Брент или нет? Строительному комитету Стоункрофтской академии не нужна подобная реклама.

Гордон Эймори весело улыбался.

— Должен вам сказать, мистер Диган, что Джек все здорово изложил. Я хотел догнать Джин, но она уехала в лифте. Не знаете, какие у нее планы?

— Не знаю, — сказал Сэм. — Прошу меня простить, я должен вернуться в управление. — Не хватало еще сказать этим ребятам, чем занята Джин, думал он, пересекая вестибюль, и очень надеюсь, что она вняла моим предостережениям не доверять никому из них.

Когда он садился в машину, заверещал телефон. Звонила Джо Лэкоу.

— Сэм, счастье привалило, — сказала она. — Прежде чем взяться за отчеты о смертях в результате несчастных случаев, я проверила, что пишут о самоубийстве Глории Мартин. Сразу после ее смерти вышла большая статья в местной газете, в Вифлееме, Пенсильвания.

Сэм ждал.

— Глория Мартин покончила с собой, надев на голову полиэтиленовый пакет. И, Сэм, представь, когда ее нашли, она сжимала в руке маленького оловянного филина.

Вечером, в пять минут девятого, к радости Дюка Маккензи, вновь зашел неразговорчивый участник стоункрофтской встречи. Он заказал поджаренный бутерброд с сыром и беконом и кофе с обезжиренным молоком. Положив бутерброд жариться, Дюк торопливо завязал разговор.

— Дама из ваших выпускниц с утра заходила, — начал он. — Сказала, жила раньше на Маунтин-роуд.