Гордиан молча кивнул.

– Трэйт возлагает на нынешний турнир большие надежды, – продолжил Бранд. – Я и Дакер – чемпионы в легком и тяжелом весе прошлого года, Римо – победитель «середняков» в позапрошлом году. Так что у нас есть шанс! И если бы не лорд Хавьер, я уверен, этот шанс был бы очень хорош! Через три дня, возможно, Лавзея станет абсолютным чемпионом авеналий сразу в трех номинациях впервые в истории школы!

Но Гордиан его восторгов и опасений не разделял – его волновало другое.

– Хавьер, Хавьер – да что с ним такое? – спросил он. – Я понял, что этот шательен конченый ублюдок и при этом неплохой боец. Но также я понял, что справиться с ним вполне в наших силах.

– Это так, – согласился Бранд, – в тяжелом и среднем весе, полагаю, мы побьем его консидориев. Сложность в том, что лорд Хавьер очень кровожаден и выступает именно в легком весе, где шанс прирезать противника у него наиболее велик. В тяжелом и среднем весе выступают его бойцы, но в легком, только один боец. Заменой и парой ему является сам лорд-консидорий. Ты улавливаешь мою мысль? Драться Хавьер будет не с Дакером или Римо, а с тобой! Учитывая, что так же, как и ты, он владеет необычной, непредсказуемой техникой, но при этом крупнее и имеет более длинные руки, он, полагаю, будет для тебя страшным противником. В конечном итоге, брат, все выше сказанное означает одно: именно ты вероятней всего будешь решать, кто на сегодняшних играх станет лучшей школой Боссона. Это будет решать чемпион в легком весе. Именно ты!

С мрачным лицом, Гордиан молчал. Положение становилось все ужаснее. Когда Гор размышлял над этим в Лавзее, а затем по дороге на турнир, все выглядело несколько иначе. Предполагалось, что он просто проживет в Бронвене пару дней, пройдет пару самых легких, «начальных» схваток и свалит. Интересно, почему Трэйт не сказал ему о таких сложностях сразу? Забыл?..

Гор мотнул головой, как бы отгоняя наваждение.

Отвага есть жизнь консидория, так? А значит – к черту! Хавьер ведь боец на замене и драться с ним или с кем-то из его бойцов Гор станет, только если дойдет хотя бы до полуфинала. И принцип тут прост: выживу – буду думать.

Гор, Никий, Бранд и Трэйт стояли на песке перед «правым» ристалищем, где проходили поединки среди легковесов. Сабин, Крисс и другие лавзейцы ушли смотреть на Сардана Сато, открывающего бои в категории тяжеловооруженных бойцов, и Карума, дравшегося сегодня в «средняках».

– Как вас объявить, сударь? – спросил барриста.

Гордиан чуть задумался. Сценическое имя – бренд, так сказать, во все времена и во всех мирах имел для гладиаторов, дуэлянтов, боксеров, борцов, стриптизерш, порнозвезд и прочей квазиактерской нечисти важную роль. Что бы такое придумать, раз уж нелегкая на эту стезю занесла?

– Фех-то-валь-щик, – произнес он по слогам. – Гор-Фехтовальщик.

Немного длинно, конечно, но – точно.

– Фехтовальщик?! «Махатель»?! – Барриста сдержанно рассмеялся. – Ну ты даешь, парень! Ладно, как скажешь, это твое право. Давай на помост!

Гор принял из рук Никия свое оружие и поднялся по ступенькам.

В это время, с противоположного конца ристалища на настил вступил другой претендент – высокий, плотносбитый крепыш с длинным кривым мечом-хамширом и таким же кривым кинжалом.

Гор был только с рапирой.

Увидев своего врага, крепыш состроил презрительную гримасу. Еще бы – никому неизвестный боец, едва перешагнувший порог подросткового возраста с убогим и тонким мечом, нанести которым добрый рубящий удар невозможно даже на взгляд полного профана.

– И это ваш претендент?! – воскликнул крепыш, обращаясь даже не к Гору, а видимо, к Трэйту, стоявшему у лестницы без каких-либо эмоций. – Этот маленький тощий низкорослый юнец? Он вообще-то совершеннолетний?

– Ага! – заверил Трэйт.

Крепыш расхохотался. Смех консидория подхватила толпа, и в «юного» претендента снова полетели объедки и даже мелкие камни.

В какой-то степени это было на руку: уклоняясь от унизительных снарядов, Гор начал медленно заводиться, накапливая злость.

– Начинайте! – резко сказал Трэйт барристе, видя неловкое положение, в котором очутился его кадет. – Вы же видите, сударь, толпа не в себе. Они могут причинить моему бойцу травму.

– А вы уверены, что он э-э… не причинит себе травму сам, сэр? В смысле, что он достаточно квалифицирован? – барриста неуверенно кивнул подбородком на Гора. – Здесь не убивают детей, а выглядит он, конечно, не как зрелый консидорий.

– А он и не консидорий, – сказал Трэйт и добавил тверже: – Начинайте, я вам говорю! Иначе от имени Лавзейской школы я заявлю вам отвод. Вы знаете, что это значит.

– Ну полно, полно, – барриста заволновался, поскольку отвод со стороны одного из сильнейших участников турнира, каковым без сомнения являлась Лавзея, был ему не нужен. – Я начинаю.

Он выпрямился во весь рост и горделивой походкой поднялся по лесенке. Раскинул в сторону руки и воззрился на беснующуюся толпу. Поток брани и летящих в Гордиана недоеденных фруктов тут же пресекся – распорядители поединков повсюду пользовались уважением.

– Внимание! – произнес торжественно и с расстановкой барриста, указывая на крепыша. – Назначается дуэльный бой между представителем Школы Трассера, «призовым бойцом», полным консидорием, магистром Хантом Нарнием по прозвищу «Вепрь»…

Он выдержал небольшую паузу, после чего продолжил почти скороговоркой:

– И представителем Школы Брегорта, кандидатом в консидории, кадетом Гором Ракиром по прозвищу, – тут барриста сделал большую паузу, – по прозвищу «Фехтовальщик»!

Как только прозвучало последнее слово, толпа громогласно заржала. Казалось, от смеха затряслись даже доски настила. «Махатель» – надо же! Вот это цирк!

Барриста между тем спокойно показал на каждого из бойцов, а каждый из бойцов поднял меч и поклонился, представляясь публике.

– Бой идет до тех пор пока на ристалище не останеться один живой претендент, – объявил далее поиздевавшийся над Гордианом судья. Потом он сошел с помоста и уже с земли прокричал:

– У бойцов есть претензии к оружию или амуниции противника? Нет!.. Бойцы готовы? – он повернулся к Гордиану. – Готовы? – теперь к Нарнию. – Тогда … НАЧАЛИ!!!

Дистанция между бойцами, которых во время объявления имен барриста вывел в середину ристалища, была слишком короткой, поэтому, как только прозвучал сигнал к началу поединка, Гордиан резко отпрыгнул в сторону, стараясь максимально увеличить расстояние до врага. Оружие Гора было более дальнобойным, и для схватки ему требовалась дистанция.

Однако зрители восприняли этот резкий отскок кардинально иначе.

– Трус! Трус! – понеслось отовсюду. – Убей его Хант! Прирежь недоноска!