Следовательно, групповое перемещение прошло удачно!

Лекарь сразу же бросил радостный клич по Контактной Оси. Ось встрепенулась, поглотила сигнал волшебника и… затихла. Партнеры не ответили. Услышали они его или нет, неизвестно. Скорее всего, – нет. Вероятно, Контактная Ось в этом мире не имела своего конкретного воплощения в виде двухсторонней или многосторонней связи. Она лишь поддерживала между членами группы незримый ментальный контакт, показывала, что Посвящение идет своим чередом. И то ладно. Иными словами, вся команда в сборе! Все друзья где-то здесь! Но кто есть кто, к сожалению, не разберешь. Может быть, Кириллу предстоит сражаться с одним из своих товарищей.

Летописец разочарованно пожал плечами. У каждого своя роль.

Оттягивать поединок далее не имело никакого смысла.

Лекарь спокойной, деловитой походкой, будто прогуливаться с копьем для него обычное дело, вышел на центр поля, поближе к «быку». Трибуны одобрительно взревели. Кирилл резко обернулся назад, отбросил от груди за спину вытянутую руку с оружием, угрожающе замахнулся, словно говорил: «Да заткнитесь вы!» Жест подействовал. Зрители поутихли, точно по рядам пронесся незримый порыв ветра и притушил огонек стихийной бравады.

Используя эффект неожиданности, волхв, стоя спиной к противнику, сделал слепой выпад назад, кольнул копьем здоровенного вражину, вернее, то место, где он только что стоял. Гигантский боец обнаружил завидную реакцию, спокойно увернулся. Не сбрасывая темпа, Кирилл повторил выпад снова, потом снова и снова: кольнул раз, затем еще и еще. Соперник невозмутимо технично уходил от опасности, будто играл с кудесником в безобидные детские игры. Кирилл хотел отступить назад. В этот момент громила неожиданно резким крученым ударом сверху вниз долбанул по копью Лекаря. Удар выдался столь сильным (или для «Медведя» это в порядке вещей?), что напрочь «отсушил» Кириллу руки, словно маг добровольно заехал тяжелым ломом по каменной стене и схлопотал на ладони виброотдачу. Верзила же – при такой массе и росте – спокойно держал свое копье одной рукой за кончик древка – почти как шпагу. Видно, гигант и впрямь увлекался фехтованием или просто имел к нему врожденные задатки. Потому что в следующее мгновение филигранным круговым движением кисти вырвал «шпагой» у растерявшегося волхва из рук оружие. Оно шлепнулось в полутора метрах от Кирилла. Лекарь метнулся к нему, наклонился. Но на противоположный конец древка уже опустилась ступня верзилы. Боковым зрением летописец уловил опасный выпад противника. Теперь уже демонстрировать отличную реакцию пришлось Кириллу. Он сноровисто перекрутил туловище, выпрямился и одновременно отпрыгнул назад, разрывая дистанцию. Железный остро отточенный наконечник просвистел возле самого виска офицера. Медведь-копьеносец оскалился, самодовольно ухмыльнулся во всю рожу, в зрачках его блеснул хищный звериный огонек. Обратным махом копья громила очертил вокруг себя широкую дугу, отогнал Кирилла от оружия еще дальше. Затем выбросил вперед, к волхву, ногу, перенес на нее вес и одновременно попытался достать Лекаря копьем. Кирилл увернулся, но не совсем удачно. Наконечник вражеского оружия разорвал рубашку на рукаве.

Летописец похолодел. Нет, он вовсе не ощущал страха в его животном выражении или даже естественной боязливости при виде превосходящего противника. Нет. Скажем так: испытывал опасение, основанное на трезвом расчете. Тут ловить нечего! Нечего – если без магии, поправил сам себя Кирилл.

А с магией в этом мире, похоже, загвоздка…

Волхв засомневался: не противоречит ли применение волшебства требования Посвящения? Может быть, в гладиаторском бою надлежит одержать верх исключительно при помощи грубой физической силы, воинской доблести и умения? Может быть, именно в этом и заключается смысл испытания? О возможностях магии жители параллельного пространства, судя по всему, не догадывались, впрочем, – даже о существовании магии как таковой.

В родном мире Кирилла колдовской Эфир не случайно называли Волной. При обращении волшебника к магической субстанции она отвечала ему легким трепетом, упругой энергетической дрожью, напоминающей рябь на воде. А местный Эфир показался Носителю бесчувственным монолитом. Наверное, потому что к нему никто и не подключался или просто-напросто не догадывался, как осуществить такое подключение.

Лекарь глянул исподлобья на внушительную фигуру соперника.

Посланник элитарного Клуба точно не знал, в чем состоял замысел Посвящения – покориться судьбе или, наоборот, сопротивляться до последнего. Но умирать-то всё же как-то не хотелось, даже в чужом теле…

Эх, была не была! Придется рискнуть, применить весь потенциал Первоволшебников, хоть среди членов жюри и восседает подозрительный тип, похожий на Распорядителя Клуба. Авось ничего не заметит. Ведь Лекарь собирался предложить его вниманию не рутинную волшбу на уровне обыкновенных чернокнижников, а продемонстрировать магию высшего порядка – незаметную, как сама Жизнь, естественную, как сама Смерть. И сделать это он намеревался так, чтобы никто ничего не заподозрил. Кому-кому, а Носителю подобный трюк должен был покориться. Во всяком случае, молодой волхв на это надеялся.

Киря бесстрашно выступил вперед. «Потягаемся!» – тихо шепнул он. Соперники тут же сблизились вплотную, на дистанцию рукопашной борьбы. И в дело вступил древняя магия.

Заклятие родилось само собой. Его четко структурированная схема в мгновение ока выкристаллизовалась в местном Эфире, словно замысловатая асимметричная снежинка. Но что-то не шло! Связь схемы с реальностью блокировал какой-то недочет, неточность построения. В итоге в жизни ничего не происходило. Волхв быстрым, цепким взглядом еще раз окинул сложную магическую формулу и неожиданно наткнулся на пустующее словесное звено. «А-а… всё понятно», – догадался Кирилл. Любое заклятие кто-то когда-то придумывает впервые, выводит в свет. При этом автор закладывает в свое детище тайный словесный код – тот самый набор слов, прочитав который, можно вызвать к жизни магическое действие, вложенное в заклятие. Именно для такого кода и предназначалась незаполненная ячейка в схеме.

Мистический фразеологизм, по разумению Кирилла, должен был бы звучать туманно, заумно, непонятно для непосвященных, но в то же время складно и красиво, будто стих. Лекарь не растерялся: быстро прочитал нараспев один из медицинских рецептов, выученных в свое время наизусть. Навряд ли в этом мире кто-то смог бы расшифровать сию головоломку.

Колдовская Волна «поплыла». Заклятие ожило, вступило в силу.

Поведение окружающих красноречиво подтвердило высшую квалификацию Носителя.

Кирилл сотворил Заклятие Пустоты и дал своему произведению звучное имя: «Стылый Вдох».

Люди, попавшие в поле его влияния – а это весь стадион с прилегающими окрестностями, – очутились как бы в коконе глубокой изолированности – каждый индивидуум в отдельности. Мир реальности для них неуловимо исказился, в чем-то даже стерся, исчез. Время остановилось (условно), а сами они с момента остановки покинули реальную систему координат.

И судейская коллегия в полном составе, и зрители разбрелись по полю, как слепцы. Они наталкивались друг на друга, отскакивали один от другого, словно бильярдные шары, спотыкались, двигались на ощупь; кого-то искали, звали на помощь, что-то кричали, ревели. Но тщетно. Над ареной царила полнейшая, зловещая тишина. Ни один шорох не колыхнул воздух в окружающем пространстве. Ведь пустота, как известно, не проводит звуковую волну. Объемной, стопроцентной материальностью обладал лишь виновник переполоха – Носитель. Только его шаги приглушенным эхом отражались от стен огромного сооружения. Но их никто не слышал и не видел во всей вселенной.