Тот оценил презент сразу. Это было большое серебряное кольцо. Его Сержанту делали знакомые красноярские ювелиры — по заказу, давным-давно. Кольцо было довольно сложным. Небольшая прорезь овальной формы окаймлялась высококачественной молибденовой сталью — для открывания пивных бутылок. В нормальном положении прорезь прижималась к мизинцу и ее почти не было видно. Нижняя поверхность кольца, обращенная к ладони, представляла собой часть древнего и малоизвестного оружия — боевого кольца хевсуров — сатитени.

Хевсуры — маленький горский народ, живущий в горах Кавказа на территории Грузии, издавна сохранял и пользовал в поединках и быту особую школу драки с применением такого экзотического оружия. Их изготавливали кустарным методом, ковкой из железа (часто из старых подков) либо отливкой из латуни. В наши дни их стали делать также из металлических шайб, стальных спиральных пружин и прочих подходящих предметов. А носят кольца в нагрудном кармане рубашки или в боковом кармане брюк. Иногда подвешенными к брючному ремню на бечевке — с расчетом, что в случае необходимости можно быстро продеть большой палец в отверстие кольца и сорвать его. Перевернув сатитени одним движением, его владелец получал в свое распоряжение достаточно грозное, а главное — неожиданное для супротивника оружие. Боевая поверхность кольца состояла из стальных зубьев-шипов.

Красоту и шик кольцу придавала надпись на лицевой стороне: «Бог любит пехоту» — и напаянное под ней золото маленькой молнии. Серебро основы защищало хозяина от нечистой силы. Талисман «на семь бед».

Тогда охотно выпили за «…Бог любит пехоту…» и Донцов вконец растрогался. Сержант всегда носил это кольцо на среднем пальце правой руки. Донцов смог надеть только на безымянный левой. Повертел, попробовал, полюбовался тусклым блеском, спохватился:

— А как же ты?

На это запасливый, как атомный подводный ракетоносец, Сержант залез в другой карман и достал настоящий сатитени — стальной…

Андрей нащупал в кармане то самое кольцо — похоже оно так и лежало в пиджаке с тех самых пор. Вынул, повертел, зачем-то одел на палец.

Уютный ресторанный свет, анекдоты из последнего «Плейбоя», негромкий гул еще трезвого зала — сплошной кайф, веселый выпендреж.

И живой джаз-рок!

Москвичи играли сильно и профессионально. Имея в оснастке всю мыслимую электронику, музыканты во всю использовали акустику. Даже плоский монитор управляющего компьютера установили так, чтобы тот не бросался в глаза привередливой публике. Субтильная певица в нарочито академических очках напевала что-то про «синий плащ небес, меняющийся осенью» и «огни уставшего ночного города», про одиночество и ожидание счастья… Арина с Сержантом не выдержали и пошли танцевать. У них всегда получалось просто здорово. Поджарый и гибкий Сержант, плюс тоненькая валькирия в серебристо-сером костюме. Они двигались, как единый организм. Как две обнявшиеся кобры. Донцов, как обычно, почувствовал легкий укол ревности. Но одновременно залюбовался зрелищем — сам-то он танцевать не любил. Потому что не умел.

Глядя на слаженную пару, заволновалась и особенно рефлексирующая сегодня Фарида. Она попробовала пригнуть к себе шею Донцова. Не получилось. Тогда она привстала и громким, чтобы слышали все сидящие за столом, шепотом сказала ему на ушко:

— Если что, я тебе первому сулемы насыплю…

Они перебросились еще парой незначащих фраз.

Обстановка за столом была праздничная, и Донцову это очень не нравилось — явная прелюдия! Неужели этот баламут Квест их выдернул из теплых квартир только для того, чтобы вкусно поесть и попить? Честное слово, для этого можно было бы найти и более подходящее время. Не мешало бы еще денек повалятся в постельках, очухаться от путешествия. Андрей поковырял вилкой, посчитал в уме до десяти, стараясь сбросить внезапно возникшее раздражение и сказал:

— Не пора ли, Дима, посвятить нас всех в причину столь экстренного сбора?

На что Квест невозмутимо усмехнулся и заговорщицки подмигнул вернувшейся на свое место Арине:

— Всему свое время, Андрей. Успеем поговорить о наших делах. Мое сообщение хоть и важное, но короткое. Настроения оно не испортит, а вот поговорить придется… Так что, давайте пока просто отдохнем. И, коль возникла пауза, у меня есть крайне оригинальный тост!

— За болтунов! — вычислила Фарида.

Солидарные женщины первыми подняли рюмки.

— Рассказывай, рассказывай… — не унимался Андрей. — Держи, так сказать, отчет, гони объяснительную…

— Да он уже сдал объяснительную… Мне. Никак не хочет успокоиться. И на полном серьезе требует, чтобы я его литупражнения публиковала чуть ли не на первых страницах газеты! Ты хоть знаешь, сколько нам таких посланий присылают? Весь шкаф забит… — Фарида нарочито возмущалась, соблюдая не гласные правила старой игры.

Это только в благополучной Европе и богобоязненной Азии подобные выходы в «люди» заканчиваются благополучно. В американских кинобоевиках и в вечно разухабистой России и ее осколках подобные вылазки без приключений не обходятся. Увы, печальная статистика.

Позже никто так и не смог вспомнить, какой конкретно момент подтолкнул события к последующей развязке.

Компания молодых — быковатых и не очень — парней, сидевшая до поры до времени в дальнем конце зала, решила, что настало время «подышать свежим воздухом».

Как показали происшедшие уже позже разборки, кто-то из них, проходя мимо стола, сально брякнул опасные слова по адресу их женщин. И этого оказалось достаточно. Сержант, уже подогретый спиртным до нужного боевого духа, тут же кого-то ткнул, и довольно сильно, раскрытой ладонью — в лоб. Да так, что противник сел на пол ресторана.

Во всяком случае, Донцов застал ситуацию в той безнадежной стадии, когда Сержант уже крепко «зацепился», то есть тогда, когда ни один нормальный мужчина не может сделать шаг назад.

На улицу вывалили плотным злым гуртом. Поначалу даже нельзя было разобрать где свои, а где чужие. Выяснение отношений быстро решили перенести на задний двор ресторана, на асфальтированную площадку в окружении складских и хозяйственных помещений. Света двух ламп-неонок оказалось более чем достаточно.

Противников было человек семь. Обиженный Сержантом подвижный высокий хлопчик подбежал к нему первый, да не один. С ним были еще двое довольно здоровых поддатых парней. Сержант прижался спиной к стене и выставил обе руки ладонями вперед:

— Ну, что вы, ребятки, что вы… Тихо, тихо. Не торопитесь. Вот он я, тут! Весь ваш!

Бойцы на мгновение замерли.

— Все на одного-то не кидайтесь… Где тут мой обиженный, выходи-ка один на один, — Сержант говорил спокойным, холодным голосом.

От этого древнего предложения к поединку мужчины не отказываются, понимая его важность еще со времен Ледового побоища. Да куда там! Гораздо раньше. Так Мстислав выходил против вождя касогов Редеди, Пересвет против Темир-Мурзы, а позже — командующий кавалерией левого крыла Кавказской линии Бакланов выезжал на поединок с лучшим чеченским стрелком Джанемом. В поединке представителей войск (или банд) один на один перед строем своих и чужих есть какая-то великая правда, никогда не оспариваемая ни одной из сторон.