Девочки позади молчали, глядя каждая в своё окно. И Кристина чувствовала их отчуждение. Вот и ещё один её провал – с дочерью придётся заново налаживать контакт. Совсем они отдалились друг от друга.

Кристина вздохнула.

Внедорожник катился по улицам Анапы. Позади сигналили другие машины, но Логинова отказывалась сильнее нажимать на педаль газа. Она помнила, что разрешённая скорость в городе-курорте – сорок километров в час, и не собиралась ехать быстрее.

Ей нужно время, чтобы заново привыкнуть к машине и мощи, сокрытой под капотом.

До торгового центра, где находился кинотеатр, ехали почти двадцать минут. За всё это время её дочь не произнесла ни слова. Как будто уже вычеркнула мать из своей жизни, и готова была принять новую.

Мачеху…

– Может, дать вам денег? – парковка торгового центра расположилась на почти незаметном глазу подъёме, а вот машина его ощутила и остановилась ещё до того, как Кристина успела нажать на тормоз.

Алина вопросительно посмотрела на Милену, словно надеясь, что более взрослая тётя поможет с ответом.

– Яр дал нам денег, но, если ты ещё добавишь, будет супер, – вместо дочери ответила золовка.

Кристина остановила привычно разгоревшееся раздражение и улыбнулась. Вытащила из сумочки банковскую карту и протянула дочери.

– Повеселитесь.

– Спасибо, мама, – Алина нерешительно приняла карточку и посмотрела своими большими тёплыми глазами, которые были так похожи на глаза Кристины когда-то давно, ещё в раннем детстве, когда маленькая девочка ещё верила в сказку.

– Ты идёшь? – снаружи нетерпеливо переминалась с ноги на ногу Милена. Её голос разрушил возникшее вдруг между ними волшебство прикосновения.

– Беги, дорогая, – Кристина улыбнулась дочери, хотя внутри скреблись кошки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Проследив взглядом, как девочки исчезают внутри ярко освещённого, кишевшего людьми здания, и смахнула вдруг набежавшую слезинку.

Всё будет хорошо.

Она со всем справится и станет счастливой. И даже не назло Логинову.

Для самой себя.

Кристина завела мотор, уже почти привыкнув к его мощному урчанию, и направилась к зданию ночного клуба. Ехала так же медленно, размышляя о том, что будет делать завтра. Наверное, соберёт вещи и уедет. Алина, может, и не захочет оставить сейчас отца. Она прямо засветилась в последние дни.

Хотелось расспросить её о новых впечатлениях, но Кристина не решалась. Боялась услышать восторги о Барановской и её сыне. Может, и не услышала бы, но всё равно не решалась спросить.

«Лёд», как и всегда, горел ярко-голубыми огнями, выделяясь мощной сияющей глыбой айсберга, каким-то волшебным образом появившегося среди вполне себе летних улиц и зелёных газонов.

Кристина заехала на стоянку и выбрала место. Машина закатилась сама, совершенно не слушая тормоза, ткнулась передними колёсами в высокий бордюр и остановилась.

Но Логинова, занятая своими мыслями, не заметила ничего странного. Она обула туфли, застегнула ремешки и, подхватив сумочку, выскочила наружу.

«Лёд» со всеми его огнями ждал её этой ночью.

Логинов изменил мне с работой.

Во всяком случае предпочёл её встрече с бывшими одноклассниками. Но я не обижалась. Может, мне и стоило пойти одной. Чтобы пообщаться с тем, кого давно не видела, а не отвечать на вопросы, почему мы со знаменитым писателем теперь вместе.

«Лёд» встретил меня ярко-голубыми огнями и толпой у входа, которая выстроилась в длинную очередь.

Ничего себе!

Это ж сколько мне тут придётся простоять?

К счастью, судьба была ко мне благосклонна.

– Сашка, это ты? – ко мне спешила, раскинув руки, София, а за ней следом Барчук, смотрел на меня и улыбался.

– Ну привет, тёзка, – Барчук дождался, когда Соня меня отпустит, а затем тоже обнял, прижимая к широкой мужской груди, пахнущей пряной туалетной водой и табаком.

Сашка так и остался невысоким, зато в плечах поселилась косая сажень, эротично обтянутая белой футболкой.

– Ух ты, какие у тебя бицепсы, – восхитилась я.

– Трицепсы тоже ничего, можешь потрогать, – он напряг руку, где забугрились мощные мышцы, а София отчего-то покраснела. Я решила на всякий случай ни к чему не прикасаться. Мало ли что.

– Я очень рада вас видеть, ребята, – призналась, ощущая, как эта радость поселяется внутри.

– Ну тогда пойдём внутрь, чувствую, опять придётся тебя проводить через охрану, – усмехнулся Барчук.

А я вспомнила, как была здесь десять лет назад. С Барчуком и Соней. Ага, и вечер закончился в отделении полиции…

Мы прошли мимо начавшей возмущаться очереди, и охранник в чёрной футболке и таких же джинсах поднял перед Барчуком блестящую цепочку.

– Она со мной, – кивнул на меня Сашка, охранник уже собиравшийся преградить мне путь снова посторонился.

– Да уж, тёзка, без тебя мне сюда хода нет, – хмыкнула я, входя следом за этим мачо.

Внутри всё неуловимо изменилось. Вот вроде и те же ледяные пещеры, и в то же время я воспринимала всё иначе. Хотя десять лет прошло…

В лицо пахнуло холодом. После тёплого июньского вечера это было неожиданно. По коже побежали мурашки. И я обхватила себя руками.

– Сейчас привыкнешь, – Барчук наклонился к самому уху, перекрикивая музыку.

Одноклассники сидели в небольшой пещерке, отделённой от прохода несколькими сталагмитами из пластика. Я, не удержавшись, постучала, пока мы шли мимо.

Здесь собрались не все. Наверное, треть класса. Значит, не только я избегаю встреч выпускников.

Но София словно прочла мои мысли.

– Смотри, как выделывается, – она махнула рукой влево, и я наконец заметила танцпол в большой пещере. По центру площадки образовалось свободное пространство, где извивалась в танце… Кристина Яворская. Нет, всё ещё Логинова. А в нескольких шагах от неё хлопали в ладоши и смеялись остальные наши одноклассники и другие посетители клуба.