— Теперь ваша очередь, Элизабет. Как вышло, что вы помните то, чего не помнят остальные?

— Дело в том, что я тоже пострадала от искажения. Потеряла способности. Дар остался, но управлять им я не в состоянии…

Помня, как восприняли это признание Оливер и друзья, я готовилась к очередной «проверке», но Саймон лишь участливо покачал головой.

— Это и есть ваш личный интерес? — спросил он. — Хотите остановить изменения и вернуть способности?

— Считаете, это мелко?

— Это честно. И понятно. Мне представить страшно, каково это — жить без дара. А вы прекрасно держитесь.

— И в «Огненный Череп» прошла без труда, — усмехнулась я, поддерживая имидж оптимистки. — Кстати, я серьезно хочу тренироваться. Собираюсь взять реванш у Кошки.

— Приходите завтра, — улыбнулся в ответ Саймон. — Не знаю, успею ли к тому времени выяснить что-либо по изменяющимся реальностям, но час-полтора для занятий выделю. Только оденьтесь должным образом, а то ваш сопровождающий неверно истолкует смысл наших встреч. Или верно, что тоже нежелательно.

— Сопровождающий? — я с трудом удержалась, чтобы не начать озираться, хоть и знала, что в зале кроме нас никого нет. — Где?

— Ходит под окнами. На нем заклинание, позволяющее не бросаться в глаза. Не невидимка, просто неприметный человечек. Тот, кто к вам его приставил, знает о ваших проблемах; магов такими чарами не обмануть.

Все-таки меня охраняли. Но я и не собиралась нарушать данное Оливеру обещание не влипать в неприятности до его возвращения. Вот вернется, тогда и посмотрим.

Следующие два дня прошли спокойно и, если не считать тренировок, бесполезно. Саймон ничего интересного не узнал; Рысь, на которого в связи с его практикой в полиции я возлагала большие надежды, также не радовал новостями. А к исходу второго дня выяснилось, что Сибил уже не помнит о Чарли Лосте даже того, что я рассказывала им с Мэг после разговора с ректором и Крейгом. Мэг тоже позабыла о той беседе, но я решила, что это к лучшему: если я не хотела вовлечь подруг в новые проблемы, не стоило мешать им забывать о старых.

Не зная, что еще можно предпринять, я занялась тем единственным, что было мне по силам: подготовкой к экзаменам. Леди Пенелопа брала меня с собой только на обход, а остальное время я сидела в кабинете с учебниками, от которых меня минимум трижды за день отвлекала Белинда очередным рассказом о своем обожаемом докторе. Ее болезнь прогрессировала, а я только начала изучать медицину и подсказать действенное лекарство не могла. Иногда хотелось ее стукнуть, но если кому от этого и полегчало бы, то только мне.

На третий день я пришла в лечебницу раньше обычного, но весь персонал уже стоял на ушах. Во-первых, ночью в нескольких милях от академии сошел с рельсов поезд. К счастью, никто не погиб, но несколько пассажиров травмировалось, и их привезли к нам. Сильно пострадал маленький мальчик — лет семи, как сказала мне дежурная сестра, — им занимался Грин, и к моему приходу операция еще не закончилась. Во-вторых — собственно, поэтому я и пошла к дежурной за ключом, — у миссис Перли начались роды. Близняшки выбрали не лучшее время, чтобы появиться на свет, но я надеялась, что они достаточно окрепли после разделения и леди Пенелопа примет их без участия Грина.

Сама я ничем не могла помочь. Сидела в обнимку с учебником, который даже не открывала, и, пусть не умела молиться по-настоящему, мысленно просила одного знакомого бога, чтобы все было хорошо и с миссис Перли, и с ее девочками, и с пострадавшим в аварии мальчиком.

Не знаю, сколько времени прошло, когда в кабинет, давясь слезами, влетела Белинда. Увидев ее, я схватилась за сердце:

— Что? Кто?

— Доктор Грин, — провыла она, уткнувшись мокрым носом мне в плечо.

Первой мыслью было: «Все-таки не выдержал». Работал на износ, следовало ожидать, что этим кончится…

— Кофе, — всхлипнула рыжая. — Чашку разби-и-и-ил…

Ей повезло, что я недолюбливала Грина и потрясение от ее первых слов не было для меня слишком сильным.

— Сахар не положила? — уточнила я, вздохнув.

— Положила-а-а… Два кусочка. А надо три… Откуда я знала? Он раньше всегда два кла-ал…

Видимо, после использования магии повышается потребность в углеводах. Или доктор искал повод разбить чашку. Может, Белинда и его достала своим сюсюканьем?

— Я не знала, — причитала она. — А он теперь без кофе… Бедненький…

— Что с мальчиком?

— С каким? — рыжая захлопала мокрыми ресницами.

Уф… Хорошо, что у меня в руках чашки нет!

— С тем, которого он оперировал.

— Все хорошо. А думали, не выживет, — Белинда поймала привычную волну и воодушевленно вцепилась мне в рукав. — Представляешь, все сказали, что шансов нет. Никаких. А он… Он волшебник, да?

— Дипломированный маг-целитель. Широкой специализации.

— Очень широкой, — согласилась рыжая с придыханием. — А я ему даже кофе не сделала-а-а… — завыла она снова.

Я отодвинула ее в сторонку и прошла в комнату для отдыха. Зажгла спиртовку.

Заслужил. За мальчика.

В готовый кофе демонстративно бросила три кусочка сахара, по одному вынимая из сахарницы щипцами, поставила чашку на поднос и кивнула Белинде:

— Иди, осчастливь своего гения.

Она попятилась и замотала головой.

— Нет. Он…

— Душка? — подсказала я.

— Он меня видеть не хочет… Может, ты отнесешь?

— Я?

— Ага, — закивала она, не отводя от меня щенячьего взгляда.

— А если он и в меня чашкой швырнет?

— Ты что! В людей он ничего не кидает. Он же не совсем того…

Он — нет. Я с сомнением посмотрела на поднос. Потом — на дверь. Вспомнила прошлый раз, но не летящую в стену чашку, а вселенскую скорбь во взгляде Грина, когда до него дошло, что Анабель уехала и некому сварить ему кофе.

— Повтори, что там с мальчиком, — велела Белинде.

— С мальчиком все хорошо, — отчеканила она.

Ладно. Зайду, поставлю, и все.

Рыжая даже проводить меня не отважилась, поэтому дверь в кабинет заведующего я открыла ногой. Грин, сидевший за столом, уткнувшись лицом в сложенные перед собой руки, приподнял голову и несколько раз моргнул.

— Вам не мерещится, — сообщила я, подходя ближе. — Это я. Это, — поставила на стол поднос, — кофе. С тремя кусочками сахара. Хотите — положите четвертый. Хотите — разбейте чашку. Но предупреждаю: она из сервиза леди Райс, объясняться после придется с ней.

Что мне будут рады, я не надеялась, но и последовавшей за моими словами реакции не ждала.

— Вы нормальная? — выцедил Грин. Стукнул кулаком по столу и рявкнул, указав на стену, к которой жался телефонный столик: — Туда! Быстро!