Штора за спиной шевельнулась.

— Ложись спать.

— Я… — начала говорить и задохнулась. Столько хотелось сказать, но все то, что было внутри, не складывалось в простые слова. Чувства в душе были шире обычных предложений и словосочетаний. Они только что явились, а поэтому требовали других звуков.

Эдо отошел, пропуская меня. Комната светлая, с желтым диваном, лакированным светло-коричневым шкафом, журнальным столиком, полупустыми книжными полками. Да, здесь было хорошо, но я не останусь. Тут не было места Максу. А без него ничего не имеет смысла.

Не поднимая глаз, прошла на кухню. Просто потому, что хотелось куда-то идти. Если стоять, можно было задохнуться. Коридор кончился, я уперлась в стол. Повернулась. Холодильник. Прислонилась к нему лбом. Холодный. Ноги не держали. Привалилась к стене, сползла на пол. Голова раскалывалась от невозможности соединить две вселенные.

Эдо ждал моего решения.

— Извините меня, — прошептала я, вставая.

Он молчал. Какая же вокруг стояла болезненная тишина.

В прихожей нашлись мои кроссовки. Глаза не поднимала. Было страшно. Если посмотрю, не справлюсь, так и останусь здесь. И тогда все будет по-другому. Совсем по-другому.

— Можешь забрать то, о чем я тогда не знала, — произнесла, смутившись. Как можно отдать вдруг родившуюся влюбленность, фантазию на тему несбывшегося будущего? В чем она выражается? В каком виде ее передают?

Эдо протянул руку. Я опешила. Но он ничего не сделал. Просто погладил по плечу.

— Оставь себе. Ты теперь будешь помнить об этом всегда. Как бы тебе ни было хорошо, в памяти останутся те мысли, что ты сейчас передумала. Ты будешь помнить меня. И это будет твоя плата мне.

— До свидания!

— До встречи! — произнес он негромко.

Все-таки я обернулась. Эдо улыбался. Его темные глаза были теплы.

Я бросилась вперед, вытянув руки. Наткнувшись на дверь, подумала, что не мешало бы ее отпереть. Дернула ручку. Не закрыто. Ну конечно! Его двери для меня всегда открыты. Он знал, что я уйду. Выбежала на лестничную клетку. Ступеньки зазвенели под ногами.

Улица была тиха. Я повернула направо и бежала, пока сердце не заполнило всю меня, мешая дышать. Дома перед глазами плясали темными отражениями действительности. Что я здесь делаю?

Прижалась спиной к ближайшему дому, чтобы вечер перестал скакать передо мной. Крикнула в пустоту крыш:

— Макс!

Ударила сжатыми кулаками по шершавой поверхности стены. Стало больно. Очень. Словно я продираюсь сквозь невероятно уплотнившийся воздух.

А вокруг тишина. Страшная.

— Макс!

Вдруг поняла — это был момент искушения. Все можно было проиграть по-другому. Та же любовь, крепкая, верная, но человеческая, по земным правилам. С одобрением мамы и друзей, с институтом и выбором профессии. Это была бы жизнь по всем правилам. Но я люблю Макса. А у нас с ним, как всегда, все неправильно. Не так, как надо кому-то, а как надо только нам. Неделя без него доказала — мне нужен только он. Жить порознь несложно, когда в душе горит такая любовь. Но зачем, если есть возможность быть вместе?

— Макс!

Побрела дальше, держась рукой за стену, которая кончилась, заставив меня качнуться в сторону кустов сирени.

— Увези меня отсюда, — попросила я зеленые листья.

Шаг вперед. Словно не по дороге иду, а сквозь расплавленный металл. Как же больно. Но решение… оно должно быть мое. И я его приняла.

Еще немного прошла. С каждым шагом росла уверенность, что надо разворачиваться и идти обратно. Кажется, я закрыла глаза. А потом мой путь закончился.

Обернулась.

На противоположной стороне дороги стояла черная машина. «Тойота». Крыло помято. Куда-то мой любимый летел на ней, не видя ничего вокруг.

Сумерки не позволяли рассмотреть водителя сквозь лобовое стекло, но я не двигалась. Что он успел подумать? Какие мысли громоздились в его бессмертной голове? Неужели он согласился на эту подмену — моя жизнь на… что? Я чувствовала, как физически разрываюсь на половинки, как сознанием мчусь обратно, но продолжала стоять.

«Знаешь, мне приснился плохой сон. Словно кто-то пытается разлучить нас. Но по том наступило утро, и все закончилось. Я встала и пошла искать тебя. Почему ты все время пропадаешь?»

Дверца машины щелкнула, открываясь.

«Когда ты уходишь, в душе остается боль. И если я не смогу ее терпеть, то станет поздно возвращаться».

Макс вышел из машины. Черный силуэт на фоне темной стены. Но я знала — это он. Улыбнулась. Макс рядом, и мне хочется улыбаться.

Вдруг показалось — не подойдет. Я ошиблась. Надо было умереть.

Ужас качнул меня, но сверху уже глянуло голубое небо. Какой же Макс высокий.

— Я не могу уйти от тебя, — прошептали губы, и я уже тянулась туда, к ним. Мне надо было убедиться, что это Макс, что фантазии и сомнения закончились.

— Ты знаешь, а я выздоровела, — прошептала, замерев, так и не дотянувшись, так и не получив поцелуя. — Болела. Совсем чуть-чуть. А теперь — все.

А сердце — вот, под моей ладонью. Стучит. Горячее. Кто придумал, что вампиры мертвы?

Макс отвернулся, глянул вдоль улицы, туда, откуда я пришла. Может, в этот момент сирень сплетничает, рассказывая, что я ей поведала?

— Он не стал тебя учить?

Голос у Макса глух. Он хмурит брови, болезненно двигает лицом. И эта совершенно человеческая мимика заставила меня прижаться, спрятать лицо на его груди.

— Он меня уже всему научил. И даже взял за обучение плату.

В глазах Макса вопрос, но он молчит. Знает, что я отвечу и так.

— Я говорила, что мы вправе выбирать свою судьбу. Не оставляй меня больше надолго одну, хорошо? Без тебя я начинаю болеть.

Он как-то неуверенно держал меня за плечи, словно в любую секунду готов был сорваться с места и убежать.

— Больше не буду, — сказал, как выдохнул. И сразу обнял, крепко, как мне нравится. — Куда поедем? — прошептал Макс мне в волосы.

— Куда угодно. Вместе с тобой куда угодно.

От моих слов он вдруг задохнулся, отворачиваясь, как будто что-то пытался спрятать от меня.

Боже мой! С какой жертвой он успел примириться?

Я потянула его к себе, заставив посмотреть в глаза.

— Так мы едем?

— Конечно.

Он снова был спокоен. Выкинул из головы все те глупые мысли, что успели поселиться там и пустить корни. Мы можем быть только вместе, больше никак!

Я закрыла глаза. Мне не верилось, что он рядом.

— После всего случившегося к нам близко никто не подойдет. Мы будем строить свою жизнь по своим правилам, — произнес Макс.