Чеченец удивленно вскинул брови:

– Ты хочешь сказать…

– Да, я хочу сказать, что его можно найти.

– Каким образом?

– Наверняка он попытается сменить фамилию и получить прописку. Для этого, в его положении, легче всего заключить фиктивный брак.

– Не понимаю, как ты в этом случае собираешься установить его местонахождение?

– Прописка обязательна с постановкой на воинский учет. – Князев хитро посмотрел на Гурно. – А для этого необходимо сняться с него здесь. Ради спортивного интереса я прозвонил в военкомат и узнал, что в день исчезновения из города он именно так и поступил. И еще… – Князев испытующе посмотрел в глаза Гурно и вздохнул: – Это очень опасный противник, и если ты хочешь просто отомстить, то, по-моему, делаешь это зря.

– Я прежде всего чеченец. – Гурно, вскинув голову, высокомерно посмотрел на Князева. – И поклялся перед лицом Аллаха покарать этих шакалов.

– Если бы ты знал, что такое спецназ ГРУ, то, наверное, послушал бы меня. Они работают очень жестко. Ты уже убедился в этом.

– Но и мы не мальчики.

– Как знаешь, – вздохнул Князев.

* * *

Галина торопливо открыла тяжелую металлическую дверь и вошла в дом. Бросив сумки с памперсами в угол, поднялась на второй этаж, в детскую.

Было подозрительно тихо. Обычно ее неспокойный малыш и часа не обходился без крика. Вынужденный поход в универсам был вызван тем, что сегодня суббота и горничная отдыхала.

Осторожно отодвинув занавеску детской кровати, она вздрогнула: малыша на было.

«Значит, Валера приехал раньше и забрал Олежку погулять, – подумала она, направляясь вниз. – Вот и Бима нет, видимо, следом за ними увязался».

Проходя на кухню, она сдвинула цветастый матрасик, подстилку их любимца, серого бультерьера.

Галина вошла на кухню в тот самый момент, когда звякнула микроволновка.

Открыв дверцу, она оцепенела. На керамической тарелке, противно и мерзко воняя, с выкатившимися, словно две виноградины, глазами и вывалившимся языком, лежала запеченная голова Бима.

Окружающие предметы стали принимать размытые очертания и погружаться в темноту… -…Я поставил машину в гараж, зашел в дом… – Валерий прошел из угла в угол спальни. Лицо его было сосредоточенным и бледным. Он пытался определить промежуток времени, которым воспользовались проникшие в дом злоумышленники.

Галина сидела на кровати, прижав к себе сына, отрешенно глядя перед собой. Верхняя губа, разбитая о край мойки при падении в обморок, была слегка припухшей. Пахло валокордином.

– А если бы малыш был дома? – Она со страхом посмотрела на маленького Олега и перевела взгляд на мужа.

– Ребенка в любом случае не тронули бы, – он остановился напротив нее. – Они ведь специально ждали, когда дома никого не будет. Обычный акт устрашения. Хм, – он озадаченно потер лоб. – Надо же, умудрились уложиться в какие-то двадцать минут.

– Я так больше не могу! – Галя с мольбой во взгляде посмотрела на Валерия. – Брось ты эту работу, эти контракты…

Она заплакала.

Через полчаса в доме Тахтамировых уже были двое из трех охранников, снятых с дежурства в офисе. Проведя со своими подчиненными инструктаж, Валерий вернулся в офис.

Начальник службы безопасности «Теодолита» Дарьин Федор Павлович, в прошлом, как и он, сотрудник тогда еще КГБ, вынужденно ушедший на вольные хлеба в период горбачевских реформ, уже поджидал его в кабинете. Он был гораздо старше Валерия Александровича, что слегка уравнивало их отношения как начальника и подчиненного, сводя их к товарищеским.

Федор Павлович был грузен и медлителен, однако за этой внешностью скрывался цепкий ум и феноменальная память.

– Что делать будем, Палыч? – Валерий выжидающе уставился на его пестрый галстук, как будто ответ должен был прозвучать оттуда.

Дарьин долго хмурил лоб, сосредоточенно сдирая с ладони мозоль – следствие многочасовых тренировок с тяжестями, затем, покосившись на зашторенные окна, словно их кто-то мог подслушать, наклонился к шефу:

– Делать вид, что ничего не произошло, значит показать свою слабость.

– Это я знаю, – усмехнулся Тахтамиров. – Оставлять вопрос открытым – равносильно признать поражение. Но как отреагировать? Не «стрелку» же с ними забивать.

– Как? – Федор Павлович удивленно вскинул брови. – От контракта не отказываться, а «Фениксу» устроить неприятности.

– Людей подходящих нет, – Валерий поморщился. – Светить же свою службу безопасности я не хочу. Да и не всякого озадачить можно. Для таких дел призвание нужно.

Он задумался. «Феникс» – одна из крупнейших строительных фирм Москвы и Московской области. Она твердо стоит на ногах. Постоянным камнем преткновения между тахтамировским «Теодолитом» и «Фениксом» были контракты на возведение дачных комплексов и загородных домов. Фениксовский директор, сорокалетний Найдин Михаил Васильевич, известен в своих кругах как жестокий и коварный человек, который ради достижения своих целей не останавливался ни перед чем.

Вспомнив его холеное, с близко посаженными глазами лицо и сухощавую, нескладную фигуру, Тахтамиров скрипнул зубами.

– Ладно, Палыч, – тяжело вздохнув и откинувшись на спинку кресла, заговорил он. – Я это, конечно, так не оставлю, но необходимо все досконально продумать.

* * *

Антон затянул последний болт крепления карданного вала, когда в нагрудном кармане комбинезона запиликал сотовый.

Торопливо выбравшись из бетонной ямы, над которой стояла машина, и вытерев о штаны руку, он вынул трубку.

– Как дела, разбойник? – Навродский был полностью уверен, что по этому телефону ему может ответить только один человек – Филиппов, а ныне Долгополов Антон.

– Нормально. Работаю, – Антон покосился на недавно приобретенную «десятку», – вернее, убиваю время. Безделье замучило. У тебя что новенького?

– Новенького ничего, все по-старому, последний выходной месяц назад был. – Навродский говорил не спеша, спокойным, ровным голосом, однако Антон уловил едва заметные изменения в интонации. Геннадий явно был чем-то расстроен, но хотел это скрыть. В основном он информировал, как продвигаются дела у Регины. Несмотря на то, что больше общались намеками, Филиппов знал, что за это время Навродский помог ей с работой, устроив секретарем в хорошую фирму, и решил вопрос с квартирой.

Общаться с ней напрямую Антон не решался, опасаясь, что люди Вахи, трупа которого в машинах не оказалось, могут воспользоваться этим. Вероятность такого развития событий была очень мала, но она была. Кроме этого, он также знал, что уничтожением «чехов» на трассе вплотную занялась ФСБ, а уж эти ребята никогда не отказывали себе в установлении местонахождения разыскиваемого лица путем прослушивания телефонных разговоров родных и близких.