Все началось с довольно банальной ситуации. Шедший впереди него по перрону парень обронил барсетку. Не успел Антон поднять ее, как невесть откуда возник пенсионного возраста мужчина, схватил его за руку и заговорщицким шепотом принялся уговаривать не возвращать находку хозяину, а поделить содержимое.

– У меня пенсия, с воды на хлеб перебиваюсь, – шептал он, ухватившись за кожаный ремешок вожделенной добычи. – Этот боров, что ее потерял, наверняка бандит какой-нибудь…

– Слушай, дед, – пытаясь освободиться от рук пенсионера, Филиппов поднял находку над головой, одновременно шаря по пестрой толпе взглядом, в надежде увидеть разиню. – Отвали!

Словно в сказке, дед действительно растворился в толпе. На смену ему выплыл бугай с наглыми маленькими глазками.

– Братан, это я потерял! – Он вырвал из рук Филиппова барсетку и извлек из нее несколько зеленых бумажек.

Секунда, и возмущенный взгляд уперся в Антона.

– Гони бабки, – словно ища поддержки, парень огляделся. – Тут было пять тонн, а осталось триста баксов.

– Ты что, – возмутился Антон, делая попытку уйти от него, – совсем охренел?!

– Да он не один был, – раздался сбоку женский голос. – Папаша какой-то только что слинял!

В то же мгновение Филиппов был окружен плотным кольцом крепких парней.

Догадавшись, что попался на удочку мошенников, Антон коленом поддел наглеца между ног, от чего у того уже по-настоящему выпала из рук сумочка, двинул локтем в висок второго, стоящего сбоку, и рванул прочь.

Однако он ошибочно посчитал, что, затерявшись в толпе, спокойно пройдет в город. После того, как, оставив в камере хранения вещи, Филиппов направился на выход с вокзала, сразу несколько человек, подскочив с боков, заломили ему руки и проворно надели наручники. Восприняв это как продолжение злоключений, Антон, вырвавшись, успел, сбив одного из нападавших плечом с ног, заехать ему ногой по лицу.

Спустя полчаса, сидя на табурете в дежурной части и облизывая разбитые губы, он удивлялся про себя наглости бандитов, решившихся сообщить о драке в милицию.

– Придется задержаться у нас до выяснения обстоятельств, – сказал лейтенант, неторопливо оформляя протокол.

– Погодите! – Антон опешил. – Так за что, хотя бы объясните!

– Драка на перроне, – откинувшись на спинку стула, лейтенант томно зевнул, загибая палец. – Оказание сопротивления при задержании…

– Да вы что?! – От возмущения он поперхнулся. – Меня чуть не раздели там… Это же подстава с барсеткой!

– Был бы прав, не пытался бы от нас скрыться, – перебил его милиционер.

– Я подумал, что это те же самые, что и на перроне… Они ведь даже не представились. Тем более в гражданской одежде были.

Он сплюнул на пол крошки сломанного зуба.

– Слушай, не бузи. Таких, как ты, здесь за день знаешь, сколько проходит? – Нагнувшись над листом, лейтенант принялся писать: – Фамилия?

– Филиппов Антон Владимирович, – машинально ответил Антон, и тут же его прошиб холодный пот: «А что, если меня уже в розыск объявили?»

– Погоди, лейтенант, – он покосился на двери. – Давай по-хорошему разойдемся. Если я твоих коллег обидел, то лучше будет для них и для меня, если я просто заплачу.

Лейтенант продолжал писать, однако от Антона не ускользнуло, что в глазах блюстителя порядка мелькнул интерес к теме.

– Давай зови мужиков! – не унимался Антон, делая вид, что полностью раскаивается и согласен с предъявленными ему обвинениями.

После того как милиционеры появились в комнате, он виновато улыбнулся:

– Мужики, простите! Я вас за бандитов принял. Давайте моральный ущерб возмещу.

Менты переглянулись. Один из них, тот, которого помял Антон, потер подбородок:

– Ты откуда такой прыткий взялся?

– Из Самары, – ответил за него дежурный.

– А не боишься за подкуп должностного лица вляпаться? – усмехнулся второй.

– А чего ему бояться, – вновь встрял в разговор лейтенант, – двести рублей в кармане было.

Как бы в подтверждение этому он тряхнул лежащим среди изъятых вещей портмоне.

– Снимите наручники, – Антон поморщился.

После того как руки освободили, из-за кожаного лейбла джинсов он извлек свернутые в трубку стодолларовые купюры.

– По сто пойдет?

Милиционеры переглянулись.

– Интересно, – дежурный усмехнулся, – а зачем прятал?

– Странный вопрос, – Антон передернул плечами. – Не успел сойти с поезда, чуть до нитки не обобрали…

Через каких-то полчаса милиционеры, проводив его до дверей медпункта, растворились в толпе.

Тяжело вздохнув, Антон вошел в небольшое, сияющее белизной и пропахшее медикаментами помещение.

– От зубов есть что-нибудь?

– От зубов или от зубной боли? – устало улыбнулась симпатичная девушка в белом халате. Однако, увидев рассеченную губу, покачала головой: – Да вам швы накладывать надо.

Скользнув взглядом по именной табличке, прикрепленной к нагрудному карману ее халата, словно удостоверяясь, что перед ним действительно дежурный врач Долгополова Марина Анатольевна, а не очередной мошенник и вымогатель, он уселся на стул.

Видимо, для столичных вокзалов подобная травма была обычным делом, и местные медработники набили руку, штопая людей. Спустя каких-то десять минут Антон с заклеенной пластырем верхней губой уже направлялся на выход, как неожиданно у него появилась идея.

– Марина! – Он вернулся и, сев на кушетку, внимательно посмотрел ей в глаза, пытаясь отгадать, согласится она выполнить его просьбу или нет. – Я сегодня, видимо, с вокзальной шпаной сцепился. Не знаю, как в Москве, а у нас в городе этого не прощают.

– Вы хотите, чтобы я проводила вас с вокзала? – на полном серьезе спросила она.

– Нет, что вы! – он смутился. – У меня кое-какие вещи в камере хранения. Не могли бы забрать? Я заплачу.

– Смогу, – без обиняков согласилась она. – Приходите к концу рабочего дня к стоянке такси на площади. У вас есть где остановиться?

– Пока нет, – пожал плечами Антон.

Открыв сумочку, она достала ключи и назвала адрес.

– Удобно ли? – он растерялся. – А если я вор?

– У меня нечего красть. – Марина убрала прядь волос, выбившуюся из-под белой шапочки за ухо. – Да и на нехорошего человека вы не похожи. Если хотите, примите душ.

Долгополова жила скромно в двухкомнатной квартире родителей, которые на лето обосновались на небольшой дачке в дальнем Подмосковье, выжимая из десяти соток запасы на зиму. С ними проводила лето и ее дочь Оксана.

Умывшись с дороги и заварив себе кофе, остаток дня он провел перед телевизором, а дождавшись вечера, вернулся к вокзалу. Через некоторое время, согнувшись под тяжестью спортивной сумки, появилась и Марина.