— У тебя тоже все очевидно, милая. Нужно только знать, как смотреть.

Диана ощутила, как его пальцы с легкостью вошел в нее, так как она была влажная и жаждущая. Девушка услышала тихий стон, и тоже застонала, когда Лайонел поцеловал ее.

— У меня не хватает рук, — отчаянным голосом сказал он. Молодой человек закрыл глаза, когда почувствовал ее пламя. — Твоя грудь… — произнес он и на мгновение выпустил ее. Лайонел стянул с Дианы через голову рубашку и бросил ее на песок. Отстранившись от девушки, он посмотрел на нее. Ее грудь вздымалась, соски напряглись. Граф глубоко вздохнул, вскочил и обнял Диану.

— Пойдем. Тебе пора узнать, что заниматься любовью приятнее, чем печь хлеб из кавассы. — Он поднял Диану, и она бессознательно обхватила его ногами. Лайонел поцеловал ее в губы и откинул назад ее голову, чтобы добраться до шеи и груди. Ее распущенные волосы покрыли спину и почти касались прибрежного песка.

— Ты такая красивая… — сказал он, и девушка почувствовала его жаркое дыхание на своей груди. — А на вкус ты, Диана…

Диана вскрикивала — она чувствовала такой прилив желания, что не могла совладать с собой. Ее пальцы впились в его плечи.

— Лайонел, дорогой, — прошептала она.

Прозвучал пушечный выстрел. Диана еще крепче сжала Лайонела ногами, пристально всматриваясь в его лицо. Она слышала, как он яростно выругался.

Лайонел выпустил ее из объятий.

— Не могу поверить, — сказал он, сделав несколько отчаянных вдохов. Его руки все еще гладили спину Дианы, перебирали ее волосы.

Раздался еще один выстрел.

— Это из пушки, — сказала она.

— Да, это Рафаэл вернулся за нами, черт его побери! Зрение у него отличное.

— Наш костер, — выдавила Диана.

Лайонел выпустил девушку, наклонился и поднял ее рубашку.

— Надень.

Они раздули сильнее сигнальный костер, для чего Лайонел использовал обрывки своих панталон. В воздухе поплыли кольца дыма.

В море показалась «Сирена».

Они молча смотрели, как с борта шхуны спускают лодку.

— Пора одеваться, — сказал Лайонел с сожалением. Диана безмолвно кивнула. Она посмотрела на обрывок его панталон, валявшийся у костра. На нем была кровь, ее кровь. Девушка быстро бросила ткань в костер, затем потянулась за платьем.

С ехидной усмешкой Рафаэл опустил подзорную трубу. Он понял, что появился до ужаса не вовремя. Интересно, захочется ли Лайонелу убить его? Он нахмурился, так как его тело откликнулось на увиденную картину — Диана с Лайонелом прижались друг к другу, ее длинные стройные ноги обхватили графа, роскошные волосы струились по выгнутой спине.

Похоже, они ничуть не пострадали от суровых испытаний. Испытаний, ха! Кажется, у Лайонела все получилось наилучшим образом.

— Что-нибудь видите, капитан? Они здесь, на острове Калипсо?

— Да, — ответил Рафаэл, повернувшись к Ролло. — Они на острове Калипсо. Наши робинзоны на вид вполне здоровы. Спускай лодку, Ролло, давай подберем их.

Когда Ролло повернулся и пошел выполнять приказание, капитан снова поднял подзорную трубу. Он видел, как Диана что-то бросила в огонь, затем пошла за голым Лайонелом к хижине.

— Как странно снова одевать все это, — сказала Диана, застегнув последние пуговицы на платье. — А туфли! Ужас, какие неудобные!

Они были вдвоем в своей каюте. Лайонел проворчал что-то в том же духе, натягивая сапоги.

— Представляешь, — продолжала Диана, — мы были на острове Калипсо, всего в одной миле от острова Рифера. Там есть люди, правда, мало. Это потомки пиратов, как мне говорили.

— Они такие же злобные, как карибские индейцы?

— О, нет, они замечательные, миролюбивые, правда…

Послышался стук в дверь.

— Ужин подан в капитанскую каюту, — из-за двери сказал Недди.

— Сейчас идем, — ответил Лайонел. Затем улыбнулся Диане: — Ты пропустила пару пуговиц. Стой смирно. — Ему хотелось стянуть с нее платье и бросить ее на койку, но их ждал Рафаэл. — Позже, — сказал он.

— Что позже?

— Увидишь, любимая.

Диана покраснела и опустила голову. Он тут же поцеловал ее в шею сзади.

— Как я понимаю, никакого хлеба из кавассы, — сказал Лайонел, когда они сели за стол в каюте Рафаэла.

— Диана хорошо о вас заботилась, — заметил Рафаэл.

— Даже очень хорошо, — безразличным тоном ответил Лайонел и подпрыгнул, так как Диана под столом пнула его в ногу.

— В медицинском осмотре вы не нуждаетесь, — сказал Блик. — Но, должен признаться, я беспокоился за вас, когда вы прыгнули с борта.

— Я помогла Лайонелу доплыть, — заявила Диана.

— Она помогла мне больше, чем вы можете себе представить. Рафаэл, расскажите нам о том бое. Из-за шторма мы почти ничего не видели.

Рафаэл задумчиво разжевал хлеб.

— Английские моряки лучше французских. Мы прошли мимо одного из кораблей борт к борту и ускользнули от другого, прежде чем они поняли, что произошло. Конечно, нужно поблагодарить Бога за шторм. Он был очень кстати.

— Меня очень удивило появление французских кораблей, — сказала Диана. — В последние годы в Карибском море их почти не было, во всяком случае, мне так казалось.

— Может быть, у них ко мне особый интерес, — заметил Рафазл. — Еще вина, моя дорогая гостья?

— Но почему? — настаивала Диана. — Что у вас на борту?

— Только мебель, одежда и домашняя утварь для местных плантаторов. Кстати, завтра мы будем в порту Роуд-тауна. Там ваш отец и встретит вас, Диана. И вас, Лайонел.

— Я думал, что вы идете на остров Святого Фомы.

— Там я уже побывал и послал письмо вашему отцу. Диана бросила на Лайонела затравленный взгляд.

Он ничего не ответил, пока они не оказались вдвоем в своей каюте спустя час.

— Мы можем попросить Рафаэла поженить нас прямо сейчас, — без околичностей заговорил Лайонел. — Или тянуть дальше? Что ты предпочитаешь?

Диана ходила взад-вперед по каюте.

— Не может быть, чтобы я забеременела. Это было всего один раз. Ты можешь не беспокоиться, что…

— Глупая женщина! Мы женимся не потому, что ты беременна или не беременна. Мы женимся потому, что у нас нет другого выхода. Хватит об этом. Так что ты скажешь?

— Я хочу домой.

Лайонел вздохнул:

— Почему ты так сопротивляешься нашей свадьбе?

Она ответила без колебаний:

— Потому, что ты не любишь меня. Потому, что, как только уладишь дела с наследством, ты вернешься в Англию. А я ненавижу Англию. Там холод, туман, там ужасно…