Я поднялась и чуть не рухнула обратно: ноги затекли и не слушались.

– Ты куда, Летиция?

Барон вырос точно из-под земли. Куда же я денусь из этой мышеловки, папочка? Ведь это такая крепкая мышеловка, ты построил ее так тщательно и с такой любовью, папочка. Не правда ли?

Я ничего не ответила, лишь взглянула с иронией – все, на что я сейчас была способна. Мол, сам догадаешься, или мне это вслух произнести?

– Иди. Я пришлю служанку, чтобы помогла, – холодно сказал барон.

Ты удивлен, папочка, что у меня могут быть естественные нужды? А как было бы идеально, если бы я лишь хлопала глазами и кивала!

Но я не успела выйти из гостиной, так как порог комнаты в этот момент переступил новый гость. Смуглая кожа, копна черных кудрей. Я будто на стенку налетела, когда увидела его. Я сразу его узнала! Тот самый вампир, которого я повстречала в лавке, когда разыскивала Ниса. Он тоже меня узнал, уголки губ приподнялись то ли в улыбке, то ли в ухмылке, обнажая клыки.

– Мой дорогой друг, Амер Ви’Грин! – Барон поспешил навстречу и крепко пожал руку вампиру.

Что же, некоторые из аристократов, видимо, не гнушались его рукопожатий.

Амер Ви’Грин бесстыже разглядывал меня, смотрел так, словно я стояла перед ним без одежды. Хотелось закрыться, а еще лучше – убежать. Но Нис попросил быть сильной, и я буду сильной!

– Ну же, Летиция, поздоровайся с гостем!

– Добрый день.

– Какой ледяной холод в голосе этой юной и милой леди, – рассмеялся Амер. – Люблю неприступных девушек. Я знаю к ним подход.

Он склонился, взял мою руку, хотя я всем видом показывала, что мне неприятны прикосновения, и прижал тыльную сторону ладони к губам. Могу поклясться, что он нюхал мою кожу. Меня чуть не вывернуло наизнанку! А когда он все-таки оставил меня в покое, я едва сдержалась, чтобы не вытереть место поцелуя о платье.

– Дайте мне пройти, – сухо попросила я.

– Летиция скоро к нам вернется.

– Буду ждать, Летиция.

О светлые боги, какой же гадкий тип!

Я поднялась в спальню, заперла дверь и оперлась на нее, чтобы не сползти по стенке: силы меня оставили. Как я выдержу еще несколько часов? И где же Ларнис?

Я поплескала на щеки прохладной водой, растерла их докрасна полотенцем. Надо возвращаться.

***

Как бы мне хотелось увидеть Ниса хоть мельком, понять, что он жив и здоров. Но я понимала, что так лучше: увижу, сразу расклеюсь и не смогу держать лицо. Да и не нужно ему показываться на глаза гостям лишний раз.

От барона, конечно, не укрылось, что Ларнис не появлялся с самого утра.

– А где же твой друг? Что-то его не видно, – спросил он с подозрением.

– Мы поссорились, – выложила я заранее подготовленную неправду. – Ему не нравится, как твои гости на него смотрят. Он сказал, что лучше отдохнет в своей комнате до маскарада и что раз уж это мой праздник, пусть я одна и отдуваюсь.

– Прямо так и сказал? – хмыкнул барон. – Я всегда подозревал, что это его показное благородство лишь маска.

И барон отошел, очень собой довольный, а я осталась сидеть в этом проклятом кресле.

Постепенно комната пустела: гости расходились, чтобы переодеться к маскараду. Праздник пройдет в парадном зале. Он долгие годы стоял закрытым, поэтому с самого утра там кипела работа: служанки оттирали полы и стены, отмывали плафоны газовых светильников. Хотя большая часть присутствующих была магами, которые без труда сотворят светляки, газовое освещение всегда добавляло загадочности и больше подходило для маскарада. К тому же – посмотрим правде в глаза – в полумраке творить темные делишки куда проще.

Амер Ви’Грин больше ко мне не подходил, но я то и дело ловила на себе его внимательный взгляд. Он ни с кем не общался, просто стоял, прислонившись к стене, и, сложив руки на груди, наблюдал со мной. Когда часы пробили пять раз, он приблизился, наклонился к самому уху, так что горячее дыхание обдало волосы, и негромко произнес:

– До встречи, упрямая Летиция. Уверен, тебе понравится сюрприз, который подготовил для тебя твой отец.

Он взял меня за подбородок – что за бесцеремонность! – и его глаза цвета свежезаваренного чая скользнули по моим губам, а потом спустились ниже. Я ударила его по руке и вскочила.

– Как вы смеете!

– Летиция, Летиция, спокойно. Виконт, вы ее напугали, девочка не понимает шуток, – подоспел барон и постарался сгладить ситуацию, так как на нас со всех углов таращились гости, не успевшие разойтись. – Летиция, мне кажется, самое время подняться в спальню и примерить мой прекрасный подарок. Тебе ведь понравилось платье? Горничная поможет переодеться. Я позову тебя позже, когда все будет готово для сюрприза.

Сердце сжалось: остался час до маскарада. Всего час! Ларнис просил тянуть время, но как это сделать, если барон прикажет мне явиться? О Нис, мой любимый, поторопись!

– Прошу прощения у юной леди.

Виконт поклонился, но я нисколько не поверила в его раскаяние. Он исподлобья взглянул на меня со смесью превосходства и злости, во рту сверкнули клыки. Никогда не думала, что буду бояться клыков вампира, однако сейчас мне сделалось не по себе.

– Позвольте проводить вас в вашу комнату.

– Да-да, пусть Амер проводит тебя, моя дорогая, – кивнул барон.

Только не это! Если мы останемся наедине, ему ничто не помешает сотворить со мной что-нибудь мерзкое.

– Барон, прошу… – прошептала я.

На что я надеялась, дурочка? На помощь, на защиту? На то, что в человеке, который так на меня похож, заговорят родственные чувства? Да я ведь и не просила много, лишь несколько минут покоя. Я была измучена, почти ничего не ела и не пила. Разве барон не видит, что мне нужен отдых?

Чарльз Ви’Рем шутливо пожурил Амера:

– Смотри, мой друг, эта девочка стоит целое состояние. Так что играй-играй, да не заигрывайся! Летиция, ты ведь, конечно, понимаешь, что я в переносном смысле о состоянии? Ты моя дорогая гостья.

Гостья. Дорогая гостья. Что же, отлично сказано. И сейчас Амер отведет меня в спальню, будет лапать за подбородок и не только… Поиграет, как кошка с мышкой, но раньше маскарада не слопает.

Я не подала виконту руки, выпрямилась и пошла к выходу. Он следом. Ведь не отвяжется теперь.

И тут в зал вошел гость в сияющем камзоле: он сверкал и переливался из-за разноцветных стекляшек, украсивших подол и боковины. Зрелище оказалось настолько впечатляющее, что я не сразу разглядела