голову, она оглядывает меня с ног до головы. — Постойте, а вы, случайно, не та писательница?

Мое сердце замирает. Меня еще ни разу не узнавали где-нибудь помимо книжных магазинов или творческих вечеров. На мгновение я польщена, и какая-то часть меня думает, что она сейчас попросит у меня автограф.

— Да, эм-м, я Джунипер…

— Та, что украла работу Афины Лю? — Официантка черствеет лицом. — Я так и знала. Я видела ваше лицо в интернете. Джунипер Сонг, верно? Или Хэйворд, или как там еще. Так чего вам нужно?

— Да ничего. Я просто пыталась поговорить, — слабо оправдываюсь я. — Обещаю, что я не собираюсь…

— Да мне дела нет, — отрезает она. — Я не знаю, что вы здесь пытаетесь делать, но мы в этом участвовать не хотим. И вообще лучше, если бы вы ушли.

Выгонять меня у нее, по всей видимости, нет права. Я не нарушаю общественного порядка, не делаю ничего противозаконного. Все, что я сделала, — это обменялась парой фраз с официантом. В принципе, я могу воспротивиться, отстаивать свои права потребителя, настаивать на вызове полиции, если они так уж хотят меня выставить. Однако лучше не ерепениться, и вот по какой причине. Чтобы на YouTube не появился заголовок типа: «Карен из Чайнатауна настаивает, что она не из иммигрантской службы».

— Что ж, прекрасно. — Я встаю. — Тогда заказ можете не подавать.

— Точно? — кривится усмешкой официантка. — А то денег мы не возвращаем. Восемь девяносто пять плюс налог.

Лицо у меня пылает. Ум лихорадочно пытается придумать какой-нибудь хлесткий ответ, но не придумывается ничего, что не было бы жалким или откровенно расистским. И вместо этого я достаю из бумажника двадцатку, кладу, перекидываю через плечо сумку и протискиваюсь мимо этой стервы к двери, делая вид, что, выбегая, не слышу у себя за спиной насмешливого фырканья.

Бретт начинает ко мне подступаться примерно через месяц после моего ухода в творческую пустынь. По нему видно, что он дает мне пространство — до сих пор все его имэйлы были мягкими, тактичными подталкиваниями, — но сейчас его терпение явно на исходе.

«Давай все-таки пообщаемся, — говорится в его последнем послании. — Позвони, как будет удобно».

Я издаю тяжелый стон и тянусь за своим телефоном.

Трубку он берет на первом же гудке.

— Джун! Рад слышать. Как у тебя дела?

— Да неплохо. Хейтерские письма в основном прекратились. И угроз расправы что-то совсем не слышно.

— Ну вот и хорошо. Я же говорил, что это пройдет. — Он делает паузу. — А как насчет, э-э… Как насчет того, что мы с тобой обсуждали в прошлый раз?

— Увы, ничего. — Уж лучше рубануть вот так, сразу. — У меня нет ничего, ни единой идеи. Я даже не знаю, с чего начать. Извини, Бретт. Понимаю, это не то, что ты хотел услышать.

Я чувствую укол вины. Для Бретта дело даже не в деньгах. На кону его репутация; он не хочет сжигать мосты с Eden и подтягивает к ним их самую несуразную за все времена клиентку. Но не стоит давать ложную надежду там, где ее нет.

Внутренне сжимаясь, я готовлюсь выслушивать горькие, тяжелые упреки. Но вместо этого Бретт деловито спрашивает:

— Тогда как насчет работы с ИС?

Я подавляю усмешку. ИС — интеллектуальная собственность — работа для второсортных писак; по крайней мере, так мне всегда говорили. Дешевая поденщина для тех, кто не сумел продвинуть свои собственные, авторские идеи.

— Ну, и что ты мне об этом хочешь рассказать?

— Да ничего. Просто если у тебя сейчас заминка со своими идеями, то как насчет позаимствовать их у других? Это же проще.

— Чего? Писать с чьей-то подачи? Ну уж спасибо, Бретт. У меня, как-никак, есть собственное лицо…

— Да понятно. Просто… прошло много времени, Джун. Народ постепенно теряет терпение.

— У Донны Тартт между романами перерывы вообще в десять лет, — фыркаю я со всхлипом.

— У кого как. — Бретт не утверждает очевидного: что я не Донна Тартт. — У нас обстоятельства не те.

Я издаю вздох.

— Ну и кто там выступает заказчиком? Marvel?[65] Disney?

А что? К франшизе вроде «Звездных войн» я бы, может, руку и приложила. С виду оно вроде мудрено, и придется как следует углубиться в свою прошлую шизу, чтобы вылепить какой-нибудь харáктерный персонаж, который мне подкинут. Но в целом я с этим справлюсь. По крайней мере, настолько, чтобы втюхать его простецкому, невзыскательному фанату из молодых, которые это чтиво раскупают.

— И это, кстати, может быть даже несуществующая франшиза, — уточняет Бретт. — Название Snowglobe тебе о чем-нибудь говорит?

Где-то краем уха я, кажется, слышала. Это слово, помнится, всплывало и в Twitter — кто-то с таким именем даже подписывался на меня, — но в целом связки с чем-нибудь серьезным не прослеживается.

— Это какое-то пакетное издание? Книга под ключ?

— Да там все разом. У учредителей есть связи и с издательствами, и с киностудиями. С редакторами они разрабатывают идеи под текущие потребности рынка, а затем воплощают их совместно с авторами. Это избавляет от гаданий о том, что там на уме у редакторов крупных издательств. И творческой гибкости у тебя будет достаточно, чтобы по-настоящему оседлать идею и сделать ее твоей собственной.

— Но авторские-то права остаются не у меня?

В вопросах ИС я разбираюсь не очень, но, судя по тому, что я читала в интернете, креативщикам обычно приходится туго. В отличие от самостоятельно придуманных вещей, права на которые принадлежат вам и вы за них получаете авторские отчисления, ИС-креаторам обычно выплачивается фиксированный аванс. Например, роман по популярной видеоигре может разойтись многотысячным тиражом. Но даже если это будет бестселлер, нанятый под него автор получит не больше своих обозначенных десяти тысяч долларов. Не такая уж огромная сумма за шесть или восемь месяцев работы.

— И люди относятся к ИС как-то так, несерьезно, — замечаю я. — Будто это какая-нибудь пустячная литературная халтура.

— Многие популярные названия — это как раз ИС, — говорит Бретт. — Просто не всем известно, что это так. И в любом случае для тебя это не будет чем-то постоянным, а просто тем, что поможет тебе преодолеть твой застой. Возможно, дела бы шли лучше, если б у тебя был… какой-нибудь уже существующий задел.

Терпеть не могу, как он это подает. Как эдакую шуточку между нами, и при этом знает всю подноготную о «Последнем фронте». «Джуни, оптыть-ёптыть! Мы знаем, что ты умеешь рисовать по номерам. Давай-ка подыщем тебе новую книжку-раскраску».

Честно говоря, идея не самая плохая. Но гордость во мне терзается. Я выдвигалась на целый ряд самых главных литературных премий в стране; представить не