Нагнувшись к машине, я достал из кармана на спинке пассажирского сиденья дорожную карту. Расстелив ее на крыше машины и прижав локтем, я принялся тщательно изучать местность, время от времени поглядывая на Ардно-Пойнт, все еще поблескивавший в отдалении. В карманах у меня не оказалось ручки, и я сделал пометку на карте ногтем большого пальца — получился аккуратный крестик. После этого я отступил по дорожке на несколько шагов и добрался до того места, откуда была видна внутренняя часть страны — в той стороне лежало озеро Лох-Авич. Хижина, в которой я побывал тем вечером с Дансо, пытаясь понять, что затевает Дав, находилась как раз в этих горах.

Я постоял немного, дожидаясь, пока улягутся мысли. Ардно-Пойнт находился от меня слева. Хижина — сзади и справа. А торговый центр в Инверэри… Я схватился за карту. Я не сразу смог сосредоточиться. А когда смог, сердце забилось очень медленно.

«Я буду кругами ходить вокруг тебя. В последний час я буду кругами ходить вокруг тебя».

Бунгало. Эти четыре точки — Ардно-Пойнт, хижина, Инверэри и остров Свиней — образовывали круг около Крейгниша. Вокруг бунгало. Я хлопнул рукой по карте, сердце бешено колотилось. Последнюю неделю Малачи делал круги у бунгало. Он думал, что мы все еще здесь. Я поднял глаза, внимательно осматривая горизонт, деревья, стоящее позади меня бунгало с его пустыми окнами.

«Где же ты сейчас, мерзавец?»

Как бы в ответ на мой вопрос на дороге остановилась какая-то машина. Не отрывая от нее глаз, я медленно сложил карту. Это была английская машина темно-синего цвета. По спине пробежал холодок — машина, украденная с автостоянки в Криниане, была темно-синим «воксхоллом». Я находился от нее по меньшей мере в двухстах метрах, но мог бы с уверенностью сказать, что в ней сидит мужчина — светловолосый, одетый во что-то светлое, кажется, свитер. «Боже мой, — подумал я, и сердце мое отчаянно билось, руки и ноги слегка онемели. — Неужели это ты?»

Я открыл дверцу и бросил карту в салон, стараясь казаться спокойным. Машина не двигалась с места. С небрежным видом (хотя я уже весь дрожал) я достал ключи из замка зажигания, повернулся и побрел в сторону дороги. Я собирался с ним поговорить. Просто поговорить. Над нами в голубом небе кружила стая птиц, откуда-то издали доносился тонкий крик кроншнепа. Но я не смотрел на небо, а продолжал идти размеренным шагом, ровно дыша.

Подойдя поближе, я увидел, что светлые волосы на самом деле оказались надвинутой на уши бейсболкой. В тот момент, когда мне уже казалось, что я могу получше разглядеть водителя, он неожиданно выжал педаль газа и умчался прочь. Пробежав по песку, я остановился посреди дороги, широко расставив ноги и глядя на исчезающее вдали темное облачко, направлявшееся к Лохгилфеду, в противоположную сторону от Крейгниш-Пойнта.

Это не он. Конечно же, это не он.

Я немного постоял, пытаясь убедить себя, что ничего особенного не произошло. Разве он будет вести себя так неосторожно? Наверняка это кто-нибудь из местных — остановился посмотреть, не собираюсь ли я что-нибудь украсть. Но кровь моя уже кипела. Бросившись к «фиесте», я запустил мотор. Для погони эта машина плохо подходила, она фыркала и сопротивлялась, когда я гнал ее по дороге — шестьдесят, семьдесят, восемьдесят миль в час. Покинув полуостров, я двинулся вдоль побережья, достиг леса, затем без всякого предупреждения дорога резко свернула вправо, и я оказался в болотистой местности возле реки Эдд. Переехал мост, и там дорога превратилась в идущую вдоль канала узкую полосу. «Фиеста» с визгом понеслась по ней, пропустив поворот направо — свернуть или остаться на дороге? — потом еще один и еще. Затем дорога повернула влево, на мост через канал, — и сразу же замелькали красные баржи, из ржавых дымоходов к холодному небу потянулись струйки дыма.

Нащупав мобильник, я включил его, переводя взгляд то на дисплей, то на бегущую впереди дорогу. Прозвучала мелодия, экран загорелся. Двадцать пять пропущенных звонков от Лекси. Прежде чем я успел набрать номер Дансо, телефон опять ожил. Снова Лекси. Бросив мобильник на пассажирское сиденье, я погнал «фиесту» по узкой дороге. Еще раз завернув за угол, менее чем в ста метрах впереди себя я увидел громыхающий микроавтобус, который занимал всю полосу движения и даже задевал живую изгородь. Резко нажав на тормоза, я остановился посреди дороги, вцепившись в руль, наклонившись вперед и так тяжело дыша, словно последние мили я не проехал, а пробежал. Я понял, что проиграл. Эти дороги не годятся для погони — уж слишком они прямые и бескомпромиссные. Дав сейчас может оказаться где угодно.

Раскачиваясь из стороны в сторону, микроавтобус исчез в отдалении. Лежавший на сиденье мобильник снова зазвонил. Съехав на обочину, я подождал, пока звонок Лекси перейдет на автоответчик, затем схватил телефон и набрал номер штаба в Обане. Пусть Дансо вышлет парочку патрульных машин. Затем я двинулся в путь, останавливаясь, чтобы осмотреть подъездные дорожки или автостоянки. Каждые пять минут лежавший на пассажирском сиденье телефон начинал звонить, ползая по обивке и явно возмущаясь тем, что я не отвечаю. Лекс не сдавалась, но я не мог с ней разговаривать. Пока не мог. Свернув влево, я проехал по мосту над кринианским каналом и через двадцать минут увидел одну из полицейских машин — без опознавательных знаков, но все равно узнаваемую за километр, — она медленно, словно хищник, двигалась в противоположном направлении, водитель и пассажир сосредоточенно жевали, вытягивали шеи и напряженно всматривались, готовые в любой момент начать гонку. Я не стал представляться, просто проехал мимо, поскольку знал, что все уже кончено. Единственное, что я мог сейчас сделать, — это снова и снова проверить одни и те же места. Телефон зазвонил снова, и на этот раз я подъехал к живой изгороди и нетерпеливым жестом взял его в руки.

— Послушай, я тебе перезвоню.

— Нет, не перезвонишь, — холодно сказала она.

— Поговорим позже.

— Пошел ты, Джо! Мы поговорим сейчас. Не подвергай сомнению мои умственные способности. Пожалуйста.

Я заглушил мотор, достал телефон из-под подбородка и прижал к губам, чтобы ей было лучше слышно.

— Лекс, мы обязательно поговорим, но не сейчас. Тут кое-что происходит.

— Я хочу задать тебе один вопрос, — сдержанно произнесла она. — И ты должен честно ответить. Я хочу знать правду. Правду, Джо! — решительно заявила она, словно я был совершенно чужим ей человеком. Последовала длинная пауза, наконец она спросила: — Ты меня любишь?

— Я приеду домой, и мы поговорим…

— Я спросила — ты меня любишь?

Я сделал глубокий вдох. В отдалении какая-то машина свернула на дорогу и двинулась в мою сторону. Я смотрел на нее, но видел лишь неопределенную точку, глазам было больно.

— Это легкий вопрос — это тебе не квантовая физика, Джо. Ты меня любишь, ты меня желаешь, ты все еще хочешь меня трахать — женщину, которая была с тобой рядом все эти годы, когда ты разбазаривал свой талант, — или же ты хочешь трахать какую-то уродливую ничтожную дрянь, суку, корову? — Она замолчала, тяжело дыша. Мне казалось, будто я ощущаю горечь, исходящую у нее изо рта. — А ты знаешь, что с ней не так, Джо? Знаешь? Имеешь ты об этом хоть какое-нибудь представление, или ты просто счастлив свалить все на меня — ту, которая потрудилась получить хоть какую-то медицинскую подготовку?