значит, нынешние усилия по созданию орбитальных станций и проведение на них разнообразных комплексных исследований — необходимый задел на будущее.

Не хочется, чтобы дело представлялось так, что «рентабельный космос» возникнет только после создания солнечных электростанций. Уже сейчас значительная часть всей космической деятельности приносит достаточно высокий экономический эффект. Весомость в этом отношении спутников связи, метео- и навигационных спутников, исследование природных ресурсов и многих других направлений весьма значительна. Длительные экспедиции на станции «Салют» приносят по нескольку десятков миллионов рублей экономического эффекта. Некоторые практические результаты, которые дают космические средства, вообще нельзя получить никакими другими способами.

Вообще-то дело иногда представляют так, что на космос тратятся слишком большие средства. На самом деле это не совсем так. Если разложить затраты любой страны, занимающейся космическими исследованиями, на всех ее жителей, получится лишь по нескольку рублей на человека в год. Ну и потом давно известно — не каждый научный результат можно оценить в рублях…

Вместо эпилога

Когда я пришел в космонавтику, все в ней мне казалось значительно проще. Не в том смысле, что было просто работать (работать было намного сложнее, чем сейчас, — другое время, другие условия, другие требования), а в том, что впереди все казалось куда более отчетливым, вполне достижимым. Не было космического корабля, и мы его делали. Потом делали другой, третий. А в перспективе были орбитальные станции, Луна, полет на Марс. Не было у меня тогда никаких сомнений, что на Марс человек полетит по крайней мере в самом начале таких, казалось, фантастически далеких 80-х годов. По Луне, виделось, к тому, то есть нынешнему, времени будут ходить и ездить если не толпами, то достаточно интенсивно. Многое представлялось реальным через 15―20 лет из того, что по разным причинам пока не осуществилось.

Почему? Дело в том, что все оказалось значительно сложнее, несмотря на огромный рост с тех пор технических возможностей, серьезное продвижение науки и большой опыт космических полетов. Сложнее и в техническом отношении, и с точки зрения динамики возможностей и потребностей общества.

Так, может быть, и теперь мы зря так часто думаем и говорим о будущем космонавтики? Пройдет лет 20, и, быть может, все наши нынешние представления не оправдаются? Думается, все же не зря. Во-первых, заглядывая вперед, мы научились сдержанности, реализму. Во-вторых — задаваться периодически вопросами будущего — общего или хотя бы той области, в которой мы работаем, — совершенно необходимо для трезвой оценки сегодняшних дел и тех целей, к которым идем.

Говорят, сегодня в космонавтике уже не так интересно. Почти все, что можно сделать «впервые», вроде бы уже сделано. Самое удивительное либо уже далеко позади, либо далеко впереди. Это заблуждение! Задачи — и сегодняшние, и завтрашние, необычайно интересные, по-прежнему стоят перед создателями космической техники. Интересные своей новизной и своей сложностью.

Есть идея построить на орбитах огромные радиотелескопы… Вполне реальная вещь… С ними наверняка будут открыты совершенно новые нам пока явления во вселенной… Быть может, они помогут найти следы деятельности других разумных существ в космосе или засекут сигналы других цивилизаций. Как хотелось бы, чтобы мы не оказались в этом мире одни… Но как эти телескопы там, на орбите, собрать, ведь нужна высочайшая точность?.. Вопросы, вопросы… Ведь полетам в космос лишь 23 года. И по существу, только все начинается…

Сегодня мне так же, как и всегда, интересно работать. Так же хочется думать, искать, считать, спорить с коллегами. Так же радостно мне видеть результаты нашей работы там, на орбите. И так же важно слышать в эфире доклады космонавтов о том, что что-то, сделанное нами, работает хорошо, а что-то не так, как хотелось бы. Значит, надо учить это что-то работать хорошо…