Миша вздрогнул, увидев небритого мужика с дикими красными глазами. В одной руке у него были четки, в другой – обрез охотничьего ружья.

– Ух ты! – Он глянул на Марьяну и восторженно оскалился.

– Ты кто такой? – промямлил Миша.

– А ты? – спросил красноглазый тип, наставив на него укороченные стволы.

– Мы уходим.

– Уходи. А Марьяну оставь. Я так и знал, что найду ее здесь.

Миша кивнул, уложил Марьяну на кровать.

– Зачем она тебе? – спросил он, шагнув назад.

– Ты знаешь, что такое любовь? – осведомился мужик.

– Ты будешь ее любить?

– Иди. – Красноглазый гад кивком показал на дверь.

Огарков послушно пошел на выход, но у самых дверей услышал, как взводятся курки.

Он встал как вкопанный и в ужасе пробормотал:

– Не надо!

Сильный удар в затылок вбил его голову в дверь. Миша терял сознание, но успел задать себе вопрос – стреляли в него, или это был просто удар?

Во дворе машина, в окне на втором этаже горит свет. Дверь открыта. В доме точно кто-то есть.

Игнат осторожно заглянул в каминный зал. Темно и пусто. Какие-то звуки доносились со второго этажа.

Он поднялся туда, услышал, как скрипит кровать. Еще его слух уловил мужское пыхтение.

Игнат с силой сжал бейсбольную биту. На этот раз Огарков не уйдет от возмездия. Или Никита.

Он взялся за ручку, резко надавил на створку. Дверь приоткрылась, но уперлась во что-то тяжелое. Игнат увидел какого-то мужчину, валявшегося на полу.

На кровати лежала Марьяна. В одежде. Над ней, согнувшись в поясе, стоял Солодов. Она спала, а он тряс ее за плечи, пытаясь разбудить. Достаточно было увидеть, с какой настойчивостью и монотонностью негодяй этим занимался, чтобы понять, что у него не все дома. Но именно это и делало его опасным.

Игнат усилил нажим, открыл дверь и ввалился в комнату.

Солодов наставил на него обрез и заявил.

– Это ты!

Игнат должен был опустить руку, в которой сжимал биту. Тогда Солодов не станет в него стрелять. Но мужу придется смотреть, как эта мразь изнасилует его спящую жену.

– Да, я. – Игнат резко сдал в сторону и рванул вперед.

Уши его заложило от грохота, но пуля не задела Игната. Он размахнулся, чтобы ударить Солодова, но тот выстрелил из второго ствола. Сильный удар в грудь отшвырнул Игната назад. Он врезался в шкаф, упал и увидел, как Солодов доставал из кармана патроны, чтобы зарядить опустевшие стволы.

Но сделать это маньяк не смог. Со стороны двери один за другим прозвучали несколько выстрелов.

Игнат терял сознание, но видел, как дергался Солодов. Пули били его в живот, в грудь, но почему-то не оставляли отверстий. Видимо, они были травматическими.

В комнату вошел Никита и выстрелил еще раз. Пуля в упор ударила в глаз Солодова, и только тогда он без сознания рухнул на пол. Но вместе с ним лишился чувств и Игнат.

Солодова стоило бы убить. Чтобы он больше не сбегал из своего дурдома и не стрелял в людей. Но Никита его даже не связал. Некогда было.

Игнат истекал кровью. Его срочно нужно было везти в больницу.

Никита сильным ударом ноги привел Мишу в чувство. Тот помог ему перетащить в машину раненого Игната. А Марьяну Никита перенес сам.

– Лариса говорила, что ты собирался убить Марьяну! – сказал Никита и больно ткнул Огаркова стволом в грудь.

– Какая чушь! – Миша округлил глаза, изображая дикое удивление.

– Если это так, я тебя убью!

– Нет!

– Из-под земли достану и прикончу!

– Зачем доставать? Я еду за тобой.

– Солодова свяжи.

– Свяжу и двину за вами.

Никита сел в машину и рванул в больницу, к которой уже стал привыкать. Сначала он с колото-резаными ранами там побывал, затем с травмой головы. Досталось ему в свое время от Солодова, а сегодня пострадал Игнат. Жакан грудью поймал. Сердце не задето, а легкое пробито. Тяжело дышит, хрипит. Как бы не загнулся по пути в больницу.

Игнат на переднем сиденье. Спинка чуть опущена, раненый на всякий случай пристегнут ремнем. А Марьяна сзади, спит спокойно, как ни в чем не бывало.

Это Миша ее отключил, привез в Большие Ясли. Убить хотел или еще зачем-то. Но появился Солодов, и началось!..

Никита опять нарисовался вовремя. Не зря он гнал как на пожар.

Марьяна спала и не могла поблагодарить своего спасителя.

Зато Игнат открыл глаза, наполненные тоской и предчувствием смерти.

– Я умираю, – пробормотал он.

– Это тебе кажется.

– Где Марьяна?

– Спит. – Никита повел головой назад. – С ней все хорошо.

– Я не струсил, набросился на него.

– Рад за тебя.

– Умираю. Скажи, Марьяне, что я не трус. – Игнат закрыл глаза.

Никита в раздумье глянул на него. А ведь Игнат действительно доходил. Если ему не оказать врачебную помощь, он точно умрет героем. Никита не побоится сказать об этом Марьяне и взять красивую молодую вдову под свое покровительство.

Марьяна может принадлежать ему безраздельно. Для этого достаточно остановиться и немного подождать. Ничего больше делать не нужно. Тогда Марьяна станет свободной и со временем упадет в его объятия. На правах жены.

Да, всего лишь подождать.

Никита отпустил педаль газа, глянул на умирающего Игната и снова начал разгонять машину.

Марьяна ничего не понимала. Ночь, машина, перед ней в свете уличного фонаря маячит физиономия Огаркова. Он сидел на водительском кресле, она полулежала сзади. Михаил смотрел на нее и тряс за плечо.

– Сгинь! – Она махнула на него рукой.

– Сейчас все скажу и уйду.

– Ты уже все сказал.

– Да, меня наняла мать Игната. Я должен был совратить тебя. Но у нас с тобой ничего не было! Лишь фикция. Я скажу об этом Игнату, как только он придет в себя.

– Придет в себя?! – Марьяна глянула в окно и увидела здание больницы.

Навес над эстакадой для «Скорой помощи» показался ей знакомым.

– Где Игнат?

– Я привез тебя в Большие Ясли, всего лишь хотел поговорить, не собирался убивать!..

– Что с Игнатом?

– Я ему все скажу. Даже то, что спал с его матерью.

Новость о связи Ольги Борисовны с Огарковым должна была вызвать всплеск эмоций, а Марьяна даже бровью не повела. Сейчас ее интересовал только Игнат. Но Миша спешил оправдаться и мог говорить лишь о себе.