Он ожидал увидеть тесное помещение, но попал в громадный зал для пиршеств, где сейчас было пусто и пахло смертью. Потолок скрывался за пеленой тумана. Между колонн успели прорасти чахлые кусты. Рано или поздно внешний мир ворвется сюда и целиком завладеет этим местом.

Альтаир подождал, когда глаза привыкнут к сумраку, и стал вглядываться, ища оракула. Ее нигде не было, но ведь откуда-то доносились ее нечеловеческие вопли, от которых у него волосы становились дыбом. Преодолевая дрожь во всем теле, Альтаир двинулся вглубь ее «камеры».

Правильнее сказать, логова.

И вдруг стало тихо. Альтаир насторожился. Он перебрасывал меч из одной руки в другую, пристально вглядываясь в сумрак.

– Языческая кровь, – раздался высокий монотонный голос, какие услышишь разве что в кошмарном сне.

Альтаир мгновенно повернулся в сторону голоса, но тот переместился и теперь звучал из другого угла.

– Я знаю твое имя, грешник, – не то каркала, не то смеялась безумная женщина. – Я знаю, зачем ты здесь. Бог водит моими когтями. Бог дарует мне силу переломать твои кости.

«Когти?» – успел подумать Альтаир. Неужели у нее действительно… Из сумрака, кружась, словно дервиш в танце, появилась та, кого называли Черным Оракулом. Черные волосы хлестали ей по плечам. Каждое движение сопровождалось криком. Когтей у нее не было, но были ногти: очень длинные, очень острые и столь же опасные, как когти хищника. Они со свистом рассекли воздух, едва не задев лицо Альтаира. Он отскочил. Женщина по-кошачьи присела, рыча и глядя на него. Альтаир ожидал увидеть сморщенную старуху, но эта женщина… судя по ее лицу, она была знатного происхождения. Альтаиру вспомнился рассказ лже-Барнабаса. Так вот что сталось с прежней хозяйкой замка! Она была молода и красива… Когда-то. Альтаир мог лишь гадать, чтó с ней сделали тамплиеры, но, попав к ним в руки, она потеряла не только за`мок, но и рассудок. Он это понял по ее улыбке, обнажавший полный рот гниющих зубов. А язык она высовывала так, что казалось, еще немного, и он оторвется. Безумно хихикая, Черный Оракул снова бросилась на Альтаира.

Сражение продолжалось. Оракул атаковала вслепую, бешено размахивая руками и норовя зацепить противника ногтями. Несколько раз ей это удалось. Ногти оставили кровавые борозды. Альтаир старался держаться на расстоянии. Его контратаки не приносили результата. Здесь требовался обманный маневр, который он и применил, сумев в конце концов пригвоздить женщину к колонне. Альтаир держал ее обеими руками, пытаясь достучаться до ее поврежденного разума. Она вырывалась, как пойманный зверь. Тогда Альтаир опустил ее на пол, одной рукой придавив к каменным плитам. В другой он держал клинок, застывший возле ее горла. Женщина и здесь извивалась всем телом, бормоча:

– Слава богу. Я – Его орудие. Его палач. Я не боюсь ни боли, ни смерти.

– Ты когда-то была знатной киприоткой, – сказал Альтаир, с трудом удерживая ее на полу. – Какие тайны ты рассказала этим дьяволам?

Знала ли она, что своей помощью тамплиерам она предавала соотечественников? Остались ли у нее хотя бы крупицы разума, чтобы это понять?

– Я не просто пребываю в нищете и страданиях, – заявила сумасшедшая, вдруг перестав сопротивляться. – Это все по велению Бога. Я – Его орудие.

«Нет, – подумал Альтаир. – Ты – орудие бессердечных людей, отнявших у тебя разум».

– Тамплиеры надругались над тобой, – сказал он. – Я не в силах тебе помочь. Прости меня за то, что я делаю.

Ее убийство было проявлением милосердия. Убедившись, что женщина мертва, Альтаир спешно покинул это жуткое место.

Вернувшись в убежище повстанцев, он вынул дневник и записал:

«Почему все наши побуждения требуют от нас проявить насилие? Я изучал взаимоотношения разных видов. Присущее человеку желание выжить почему-то всегда требует смерти кого-то другого. Почему люди не могут жить в мире, не мешая друг другу? Велико число тех, кто верит, что наш мир был создан стараниями божественной силы. Я же вижу лишь плоды деяний безумца, склонного повсюду сеять смерть, разрушения и отчаяние».

Размышлял он и о Яблоке:

«Кем были Те, Кто Пришел Раньше? Что привело их в наш мир? Что заставило его покинуть? Что за артефакты они оставили нам? Были ли они посланием в бутылке? Орудием, имеющим целью помогать нам и вести нас? Или мы сражаемся за обладание их наследием, придавая божественный смысл и значение не более чем опостылевшим игрушкам?»

Альтаир решил проследить за Шалимом. Теперь они оба разыскивали Марию. Если Шалим сумеет ее найти, Альтаиру обязательно нужно быть поблизости.

Но нельзя сказать, чтобы Шалим особо усердствовал в поисках. От Маркоса Альтаир узнал: Шалима с покойным отцом роднила лишь служба у тамплиеров и неуправляемый характер. Вместо религиозного пыла Шалим пылал любовью к выпивке, а молитвам предпочитал забавы со шлюхами. Понаблюдав немного за ним, Альтаир убедился в правдивости слов Маркоса. Ассасин двигался вслед за Шалимом, держась на достаточном расстоянии. Сына Молоха сопровождали двое телохранителей. На улицах Кирении все трое вели себя так, словно город целиком принадлежал им: оскорбляли прохожих и торговцев, раздавали тумаки, забирали товары и деньги. Они явно куда-то собирались.

Как оказалось, в публичный дом. Шалим с телохранителями подошли к двери заведения, где пьяный мужчина обхаживал местную шлюху. Либо этот человек был слишком глуп, либо слишком пьян, иначе бы он заметил, в сколь мрачном настроении находится Шалим. Он приветственно поднял небольшой бурдюк и крикнул:

– За твое здоровье, Шалим.

Не сбавляя шага, Шалим ударил пьяного по лицу. Тот глухо стукнулся головой о стену и сполз, выронив бурдюк. Теперь пьяный сидел, трогая окровавленные волосы. Не взглянув на него, Шалим схватил за руку испуганную шлюху.

– Шалим, не надо, – пыталась возражать она. – Прошу тебя.

Но Шалим уже тащил ее прочь.

– Хорошенько повеселитесь! – обернувшись, крикнул он телохранителям. – А потом пригоните мне еще нескольких девок. Этой мне будет мало.

Альтаир решил, что с него достаточно. Шалим не собирался искать Марию. Да и он вряд ли найдет англичанку, если последует за Шалимом на ближайший постоялый двор или в питейное заведение, где наверху имелись комнаты.

Альтаир вернулся на базар. Маркос бесцельно бродил между прилавков, заложив руки за спину. Он ждал новостей. Увидев Альтаира, он повел ассасина в тенистый уголок, где они уселись, словно двое торговцев, пережидавших жаркое время дня.

– Мне нужно подобраться к Шалиму, – сказал Альтаир. – Если он не только нагл, но и глуп, быть может, я сумею вытянуть из него нужные сведения.

– Поговори с кем-нибудь из монахов возле собора, – усмехнувшись, предложил Маркос. – Никто так часто не исповедуется у них, как Шалим. При такой-то жизни…

Альтаир отправился к собору, сел на скамью под навесом и стал дожидаться, пока появится какой-нибудь монах. Долго ждать не пришлось. Вскоре мимо прошел монах в белой сутане и приветственно кивнул Альтаиру. Ассасин тоже кивнул и тихо, чтобы слышал только монах, произнес: