Они оба покосились на повозку, где слабо вздымается грудь маркиза МакФэйна и скрюченная фигура неподвижно сидит на козлах.

Друид согласился:

– Верно…

– Ты говорил, нужно завершить цикл, – сказала Женя. – Но шар переместился вместе со мной. Так что, если он исчезнет здесь, я не виновата.

Друид повернулся и внимательно посмотрел на нее. Он смотрел так, что по позвоночнику забегали мурашки.

Спустя несколько мгновений он произнес:

– Ты ведь уже все продумала. Так?

Женя лишь хмыкнула в ответ, а друид продолжил:

– Если твоя задумка удастся, шар останется мне.

– Буду только рада, – отозвалась она. – Уже говорила, мне эта штука не к чему.

– Тогда не стоит медлить, – проговорил друид.

Женя кивнула и закатала рукав. В этот момент со стороны телеги донесся стон и какой-то шум. Когда они обернулись, от лица Жени отхлынула кровь.

Над маркизом застыл Лесли Адерли с перекошенным яростью и каким-то исступлением лицом. Парик где-то потерялся, и видны стянутые в короткий хвостик совершенно белые волосы. Светло-зеленый камзол разорван и испачкан в крови и грязи. Глаза блестят безумием.

Он занес над лордом Фэйном шпагу.

– Я не позволю тебе забрать и ее, – смогла разобрать Женя слова лорда Адерли.

– Нет! – только и смогла крикнуть Женя, когда клинок, сверкая сталью, устремился к груди маркиза.

В этот момент, извозчик, до этого бесстрастно сидящий на козлах, вздыбился и превратился в огромную жуткую тень в форме скелета и с силой обрушился на Лесли Адерли. Тот с криком сорвался с повозки и рухнул в темные заросли. Извозчик же вновь занял свое место и превратился в сгорбленную фигуру, которая бесстрастно взирает на мир.

Обернувшись, друид скомандовал:

– Спешите! Я задержу его!

– А ты?

– Я часть этого леса, и всегда могу впасть в магический сон. Что мне сделает это дитя? – отозвался друид.

Женя метнулась к телеге как раз в тот момент, когда лорд Адерли выбрался из кустов. Злой, со взбешенным лицом, которое выглядит особо жутко потому, что Женя привыкла видеть его милым и добропорядочным. На волосах сухие листья, к камзолу пристали ветки.

Он качнулся и вперил ошалевший взгляд в нее.

– Леди Джини… – прохрипел он. – Вы должны остаться со мной. Я прощу вам колдовство, прощу вашу близость к маркизом… Вы были под его чарами…

Женя оглянулась на лорда Адерли, и в груди все сжалось. Он не заслуживал такого. Не заслуживал того, что нареченная оказалась гулящей бабой, готовой виснуть на шее у первых красавцев света, не заслуживал боли, не заслуживал страданий. Он хороший и очень добрый человек, которого загнали в угол. Женя это знала. Но еще она знала, что он готов убить ее любимого. И как ни было больно, она не могла на это закрыть глаза.

– Прости меня, – шепнула она Лесли и, подхватив подмышки маркиза потащила его с телеги.

Со стоном раненого оленя лорд Адерли ринулся на нее, вскинув шпагу. Женя сжалась, накрывая собой маркиза, который уже не приходит в сознание, только дышит и издает слабые стоны.

Когда рядом раздался хлопок и отборная ругань, которую Женя никак не ждала услышать от представителей дворянства, она подняла голову и обнаружила, как лорд Адерли вновь отскочил назад.

На этот раз ему удалось устоять на ногах. Друид делал какие-то пасы в воздухе, и Женя вновь стала тянуть маркиза к зарослям, где спрятан шар темпуса.

– Спешите! – крикнул друид, когда лорд Адерли вновь ринулся в атаку, словно взбешенный буйвол, который в ярости не чувствует ни боли, ни страха. – Мне не удержать его долго!

Лесли проревел надрывно:

– Леди Джини! Джини! Вернись! Я прошу тебя! Я приказываю тебе! Я требую… Я умоляю… Умоляю…

Его голос срывался, он ударялся грудью в невидимую преграду, возведенную друидом, словно потерявшая ориентиры птица. С каждым ударом, Женя содрогалась, чувствуя, как по щекам струятся горячие потоки. Ее разрывали чувства. Сильные и безудержные, как сама природа. Казалось, боль Адерли глухими ударами отзывается в ее теле с каждым хлопком.

Она с трудом понимала, что делает и лишь, бледное лицо Джека Фэйна внизу удерживала в сознании. Он бледнеет, он похож на восковую фигуру, но все еще дышит, все еще жив…

Обхватив его вокруг пояса, Женя села рядом с шаром, стараясь не слушать полные боли и мольбы крики Лесли Адерли. Измазав палец в крови маркиза, она сунула его в отверстие в самом низу постамента.

В эту секунду друид прокричал:

– Я больше не могу его сдерживать.

Его облик померк вместе с очертаниями повозки, которая вдруг развернулась и исчезая со скрипом покатилась в темноту. Через секунду на месте друида раскинулось огромное дерево с густой кроной, перекрывающей бледный свет луны.

Лесли Адерли вперил в Женю переполняемый чувствами взгляд.

– Я не отдам тебя… – прохрипел он и бросился вперед.

В ту же секунду палец укололо, борозды на постаменте и поверхности сферы заполнились багровым. Женя лишь успела бросить прощальный взгляд на лорда Адерли, потом мир затопила яркая вспышка. Зажмурившись, она прижала к себе маркиза и застыла, боясь шевельнуться.

Она ждала, что сейчас на нее обрушится гнев мужчины, чьи чувства были поруганы и отвергнуты, мужчины, которого сжигает ревность и гнев. Утешала мысль, что она попыталась, она сделал все, что могла. В чем бы ее не обвинял Лесли – она не виновата.

Но прошла минута, а бешеной атаки не последовало.

Открыв глаза, Женя огляделась. Ее трясло, но, когда обнаружила, что находится в комнатке музея, жуткая лапа, что все это время сжимала внутренности, разжалась, она выдохнула и истерически засмеялась. Она вернулась, она дома, пусть и в далекой европейской стране, но дома. Шара в комнате нет, но ей совершенно плевать, что скажет по этому поводу мистер Шайн и его контролерша.

Истерика прекратилась лишь, когда маркиз на ее коленях слабо простонал.

Обхватив его лицо ладонями, Женя прошептала торопливо:

– Сейчас, Джек, сейчас… Держись, любимый…

Она спешно достала смартфон из кармана и дрожащими пальцами набрала «112».

В трубке раздался голос:

– Служба экстренной помощи.

– Алло… скорее человек ранен…¶

***¶

Солнце светит по-осеннему тепло, заливая золотистым светом весь двор. Голуби слетают с проводов и деловито прохаживаются у крыльца, выклевывая из земли только посаженные семена газона. Они даже не стали улетать, когда Женя вышла на порог с двумя большими чашками чая на подносе. Несмотря на теплую погоду в короткой сорочке на тонких бретельках прохладно. Кожа покрылась мурашками, а вершинки грудей проступили под тонкой тканью.