— Не надо претендентов, — ответила я, — сама дойду.

— Уверена? — вздернул брови боевик. — Обычно девушки стесняются приходить на День всех влюбленных одни.

— Я не стесняюсь, — отрезала я и встала, собирая на поднос посуду. — До вечера.

Пора уже идти на лекции, а то такими темпами меня и замуж выдадут. Два претендента — придумал же! Не думаю, что моя скромная персона могла привлечь таинственных боевиков. У нас даже лекций совместных нет!

Наверняка сказал это специально, чтобы Огнеде было не зазорно согласиться.

День пролетел в мгновение ока. Я старательно игнорировала косые взгляды однокурсниц и впервые сидела одна. Киана пересела к рыжей Нине Фарме, и я поняла, что обратного хода нет. Киана вычеркнула меня из своей жизни, причем сделала это так легко и непринужденно, будто только ждала повода.

«Была ли ее дружба искренней?» — вот о чем подумала я.

Но портить себе настроение чужими неблаговидными поступками мне не хотелось. И так утро выдалось не самым радужным. Лучше сосредоточиться на учебе и попробовать догнать остальных. А не доказывать всем подряд, что «я — не верблюд».

Лекция мадам Костелли лучше всего помогла отвлечься от грустных мыслей. Артефактница принесла необычного вида форточку и демонстрировала нам ее свойства: фильтрацию воздуха и поглощение ультрафиолетовых лучей. Такую прелесть я бы и себе домой на Земле хотела бы! Очень удобная штуковина получалась. Как я поняла по ходу лекции, вещь была обыденной для этого мира, пусть и стоила прилично.

Ну так артефакты и созданы для того, чтобы облегчать жизнь богатым. Если нет денег, то можешь либо смастерить артефакт сам, если обучен и имеешь способности, или забыть о нем до зарплаты.

Мы снова сидели по кругу, как в древнеримском амфитеатре, внимали каждому слову мадам Костелли и едва успевали записывать нужные заклинания и плетения.

Также легко и интересно пронеслась лекция по созданию предметов искусства — я поражалась блестящей рамке для фотографий, которая умела подсвечиваться, если менялось освещение в комнате, да и сама была выполнена так искусно, будто ее лепила не ученица четвертого курса домоводства, а настоящий скульптор.

— Видите эти рыжие маки? — Изольда Грейс ходила по рядам и каждой из нас подсовывала рамочку под нос, чтобы мы могли внимательно изучить ее. — Поверх засушенного гербария нанесена глина. Определенным способом, разумеется. Тонким слоем, по воздуху, едва касаясь цветка, чтобы не помять. Потом глина фиксируется магией воздуха — достаточно простого заклинания высушивания. Только направляем четко на каждый цветок. Видите, что цветки срезаны и половинками приложены к раме? Это заклинание антискольжения и липучести. Вы должны были проходить его в школе…

Я внимательно следила за объяснениями рыжей ведьмы, но мысли мои то и дело скатывались в непривычную область. Я думала: а что связывает Эддингтона и нашу Изольду? Симпатия, влюбленность? Или простая дружба? А разве бывает дружба между симпатичным парнем и девушкой, вполне подходящей ему по возрасту?

Может, они любовники?

— Алиса! Ты поняла про укладку цветов? — вернул меня к действительности голос ведьмы.

— Да, магистр Грейс, — покладисто ответила я, пряча виновато глаза.

А что еще оставалось? Пока магистр объясняла, я витала в облаках. И всё прослушала. Придется снова просить помощи у Ады, чтобы разъяснила. Но сознаваться в своем промахе я не намерена.

Снова предоставлять повод для сплетен? Показывать, что я совсем ничего не знаю и даже заклинание липучести сотворить не в силах?

Ведьма если и не поверила моим словам, то не стала заострять внимание. Продолжила лекцию, и я была безмерно ей благодарна.

Этикет и экономика в хозяйстве прошли как по маслу. Когда тебе легко, и ты понимаешь, что нужно делать, то и учеба радует пятерками. Меня даже поставили в пример, как самую радивую ученицу на курсе.

В ответ по аудитории разнёсся зубовный скрежет.

Ну и пусть! Пусть исходят ядом и подавятся им!

Я мило улыбалась и только что не махала рукой.

Учеба прошла своим чередом. Пообедала я в компании Ады и Иды — Огни задержалась на последней лекции, ей нужно было что-то переписать или пересдать. И просила захватить ей бутерброд с обеда, что я и сделала, завернув парочку в салфетки.

Ведьмы, к моей большой радости, относились так же дружелюбно, как и прежде. И смеялись над сплетнями и принцем. Даже посочувствовали, чего я от них совсем не ожидала.

Распрощавшись с сестрами, я перекинула сумку на другое плечо — на удачу, и решилась. Направилась в кабинет ректора, понадеявшись, что тот примет без записи.

Нужно было поделиться с ним своими подозрениями. К кому еще я могла обратиться и не быть поднятой на смех? Только к ректору. Он хотя бы отвечает за порядок и правила в академии и имеет достаточно власти, чтобы организовать проверку.

С утра мне хотелось рассказать обо всем Петру, но что-то остановило. Магистр хоть и был мне симпатичен, но вызывал внутренний протест.

Я не могла ему довериться, сама не знала почему.

И рассказать подробнее о происшествии я хотела именно ректору. Я считала, что среди королевского караула затесался предатель. Человек, который спровоцировал этот неприятный скандал, сделал это умышленно. И кто знает, какие подлые планы он вынашивал в своей голове.

К тому же мне хотелось попросить ректора проверить документы. Судьба Хелесы волновала как никогда раньше. Я чувствовала, что эльфийка как-то связана с этим караульным. Может, они работали в связке и были напарниками, не знаю. Но связаны были — это я чувствовала сердцем.

В любом случае в академию была официально принята эльфийка Хелеса. Её документы, пусть и липовые, должны были сохраниться в учебной части. Не выкрала же она их! Это невозможно. Наверное… Зато обнаружение ее документов могло доказать всем, что мне не привиделось. И что эта пронырливая девушка точно существует.

«Самая сладкая жизнь состоит в том, чтобы ничего не знать».

Софокл

Я постучалась в приемную ректора, но не получив ответа, стыдливо заглянула.

Комната пустовала. На кожаных стульях не было посетителей, так что меня могли, наверное, принять.

Я чуть осмелела и зашла внутрь, прикрыв за собой дверь.

Напольные часы мерно тикали. На секретарском столе сиротливо стояла пустая кружка на серебряном подносе. Распотрошенная шоколадка была забыта поверх ежедневника. Лиловый прозрачный шарфик брошен на папки с гербом академии. Секретарь куда-то срочно отлучилась, даже не убрав беспорядок.

Подождать бы ее. Я поежилась, но ступила еще на пару шагов вперед. А может, не терять время и самой доложить о себе ректору?

А не будет ли это выглядеть нагло?