Тане как объект идентификации и для игры в хорошую мать в соперничестве с собственной матерью. Однако для этого хватило бы и дочки вкупе со щенком.

Не менее важны практические соображения. Ребенок нужен еще и в качестве кормушки. Причем желательно, чтобы это была девочка для выращивания ухаживающей матери себе в старости. Живот выполняет у Тани функции недифференцированной утробы. Растущим животом Таня имитирует беременность, которую она больше боится, чем хочет, – ребенок высосет соки изнутри.

Матрешка внутренняя – «Шут»: казаться или быть? Таня всю жизнь жила в зависимости от спасителя-оборотня, Бабы Яги, злой груди. Ненадежная опора на родителей породила у Тани цепляющуюся позицию в отношениях с поддерживающими фигурами, недоверие к ним и собственным возможностям. Остается подороже продать свою жизнь, свою душу, которую она предавала каждый день в соответствии с маминой выучкой. Игра вместо жизни.

Раньше Таня чувствовала себя собой только на нудистском пляже в Коктебеле. Она вновь и вновь возвращается на эту полоску берега между водной стихией (околоплодные воды в утробе) и сложной земной жизнью. Эксгибиционистски обнажаясь, Таня вначале устраивала себе из любой компании нудистский пляж. Похоже, что, чуть не утонув, она утопила в Черном море тяжелое кимоно гейши – смирительную рубашку для своей души, и ей так больше понравилось.

Она всегда была готова отдаться первому встречному мужчине: высокого роста, спортивного телосложения, темноволосому, красивому и богатому.

Владимир Семенов

Любовная горячка

Ролло Мэй сравнивает романтическую любовь с действием наркотика ЛСД. «И то, и другое рушит стены привычного мира и разрушает нашу защиту, оставляя нас обнаженными и уязвимыми. Приняв ЛСД, можно ощутить благоговение и рвение, но это может быть паранойя и полная дезинтеграция без какого бы то ни было наслаждения. Параллель этому наблюдается и в любви. Ревность, зависть, подозрение, ярость и даже ненависть могут быть намного сильнее, будучи спровоцированы любовью. Многие пары остаются вместе, казалось бы, движимые скорее ненавистью, чем любовью».

Влюбленность «питается» половыми гормонами и возникает в подходящих ситуациях: вечеринки, дискотеки, весна, пляж, отпуск.

Часто это какой-то фетиш: голубые глаза, отеческая интонация, большая грудь. Источники этих фетишей можно найти в раннем детстве. Фетишизация определенных частей тела объясняется их идеализацией в качестве компенсации неспособности установить цельные объектные отношения. Причем мужская зависть к женской груди по интенсивности не уступает зависти женщин к эрегированному пенису.

Любовную страсть могут стимулировать любые сильные переживания, сопровождающиеся выделением гормонов. Многие юноши и девушки принимают за влюбленность зов пола, простую симпатию, перспективу обеспеченного брака и т. п. Пусковым аффектом может быть не только эйфория, но и страх, и горе, и даже гнев – милые бранятся, только тешатся. Причем при влюбленности в социально не подходящего партнера сознание долго пытается бороться.

Влюбленные забывают обо всем, что не связано с объектом их обожания. Сливаясь в эротической страсти, влюбленные отождествляются друг с другом, представляя другого как идеал. Поскольку это иллюзорное представление о реальном человеке, то переживание единства тоже является иллюзией. Стойкой такая любовь быть не может.

Ранний кризис влюбленной пары обычно возникает потому, что не создалось достаточно прочной любовной связи. Не дошло до глубокого погружения в любовь или разница в ожиданиях и установках оказалась слишком большой. Поздний кризис имеет четыре причины.

1. Влюбленные отказываются от многих аспектов самих себя, но подавленные потребности все больше требуют удовлетворения.

2. Возникает завистливое соревнование с попытками самоутверждения и подавления.

3. Партнеры развиваются в разном направлении, им все труднее договариваться.

4. Потребность в новизне требует нового опыта, с новым партнером.

В пылу любовного увлечения в мозгу вырабатываются фенилэтиламин и дофамин. Пребывание наедине с любимым человеком стимулирует выработку эндорфина, а эротические ласки приводят к выделению окситоцина, с которым связано переживание оргазма и сексуального удовлетворения, а также удовольствия от комплимента или похвалы. Женский мозг вырабатывает больше, чем мужской, окситоцина, уровень которого возрастает во время близости с любимым человеком. Женщина «на окситоцине», даже не дойдя до оргазма, стонет от наслаждения после секса.

Объект безумной любви становится источником навязчивых и сверхценных мыслей и фантазий, когда образ любимого не оставляет человека в покое ни днем, ни ночью. Становится невозможным реалистическое отношение к предмету обожания, вместо которого видят иллюзию, сотворенную из идеалов и ожиданий. Восхищенное описание «необычных достоинств» обычного человека напоминает бред.

«Эмоциональный крах», вызываемый крушением страстной любовной связи, может оказаться аналогичным ломке, испытываемой наркоманом, которого лишили наркотика: в обоих случаях после утраты химического источника наслаждения начинается период эмоциональных и физических страданий. При расставании с партнером возникает депрессия с нежеланием жить без любимого существа.

Любовь – это заболевание вроде наваждения, похожее на меланхолию.

Авиценна

Любовная аддикция

Аддикт по-латыни – приговоренный за долги к рабству. Аддикция характеризуется поведением, которое включает одно или более проявлений:

1) нарушение контроля над влечением к специфическому объекту или деятельности;

2) тягу к нему или связанной с ним деятельности;

3) недостаточный контроль зависимого поведения;

4) его реализацию, несмотря на вредные последствия.

Любоголики испытывают необычно приятные переживания, несравнимые ни с чем другим в их жизни. Эти чувства помогают им уйти от реальных проблем, так как подавляют любые негативные эмоции: обиду, тревогу, печаль.

Любовная аддикция отличается полным бессилием человека перед объектом зависимости, отсутствием контроля, защитной системой отрицаний, тенденцией к разрушающему и саморазрушительному поведению, а также к прогрессированию зависимости. Нарастает количественная потребность в объекте зависимости для достижения прежнего эффекта, а если объект недоступен, возникает эмоциональная «ломка», при этом собственная индивидуальность утрачивается.

Мужчина-любоголик – в просторечии дамский угодник, ходок – имеет следующие представления о самом себе:

1) я по своей сути плохой никчемный человек;

2) никто не будет меня любить так, как я сам;

3) мои потребности никогда не будут удовлетворены, если мне придется полагаться на других;

4) моя самая главная потребность – покорять женщин.

Женщины с любовной аддикцией имеют сходные убеждения:

1) я бессильна;

2) я всегда буду одна или буду чувствовать себя одинокой;

3) меня всегда будут бросать;

4) мое бесстыжее тело порочно и отвратительно.

Эти глубинные убеждения определяют поведенческие установки любовных аддиктов. Например, убеждение, что «никто не будет любить меня так, как я сам», приравнивает секс к любви: «Меня можно полюбить, если испытывать ко мне половое влечение» или: «Если кто-то занимается со мной сексом, это доказывает, что меня можно полюбить». А глубинное убеждение женщины в том, что она всегда окажется брошенной, порождает установку: «Меня не бросят, если я научусь обольщать».

Жизнь любоголика протекает в стремительном чередовании эротического возбуждения и разочарования, при этом первостепенное значение имеет