Сд. Сэр Генри Гоуд, судья в суде Общих Исков (Георг III).

Шампольон, Жан Франсуа; истолкователь петроглифов и автор «Египетских древностей»; он принадлежал к партии ученых Наполеоновской экспедиции.

Б. Жан Жак, историк и антиквар. Автор нескольких сочинений. Библиотекарь бывшего императора французов. Шатобриан, Фр. Авг., виконт де. Известный французский писатель и политик; не получил полного образования; его воспитание было отрывочно, потому что он назначался сначала для морской службы, потом для духовной карьеры и, наконец, для армии. На 20 году он совершенно посвятил себя науке и жил в уединении; затем искал приключений среди волновавшихся тогда партий в Америке. Он занимал несколько министерских должностей при Людовике XVIII. Под старость страдал меланхолией. Многие из его десяти братьев и сестер умерли в юности; некоторые из них походили на него по свойствам и характеру; одна из них, именно:

б. Луцилия, обладала умом и эксцентричностью Ж. Ж. Руссо. Шлегель, Август Вильгельм фон, немецкий ученый, критик и поэт, переводчик Шекспира и произведений индийской литературы. С ранних лет обнаруживал замечательную способность к изучению языков. Недостатком его было стремление к энциклопедичности, если это можно считать недостатком. Он привязался к М-me де Сталь и совершенно подчинялся ее влиянию. Умер 78 лет. Его и его брата называли литературными Диоскурами их времени. Его дед был членом апелляционного суда в Мейсене и воспитывал своих детей с большой заботливостью.

0. Жан Адольф, известный проповедник и автор многих поэм.

Д. Жан Эли; поэт, драматург и критик. «Он без сомнения лучший из всех драматических писателей Германии первой половины XVIII в.». Умер 31 года, от чрезмерных занятий.

Д. Жан Генри, датский королевский историограф. Жил в Копенгагене.

Б. Фридрих Карл Вильгельм фон Шлегель. См. ниже. Шлегель, Фридрих Карл Вильгельм, историк, философ и филолог. В детстве он ничем особенным не отличался; в юности в нем обнаруживались способности к литературе. Читал лекции по философии, истории и языку, был издателем, писал поэмы и, наконец, занимал дипломатический пост при Меттернихе, его постоянном покровителе. Умер 57 лет.

Б. Август Вильгельм Шлегель, см. выше.

Эджуорт Maрия; писательница и моралистка, сочинения которой отличаются «особенным совпадением трезвого ума и неисчерпаемой изобретательности». Она начала писать на 31 году; умерла 83 лет.

0. Ричард Ловелл Эджворт, писал о различных предметах; во многих трудах ему помогала дочь; удивительно деятельный человек в физическом и умственном отношениях; обладал неудержимым влечением ко всякому знанию. Он был женат четыре раза. Между самым старшим и самым младшим из его многочисленных детей было сорок лет разницы. Maрия была дочь от первой жены.

Энкин, Джон, доктор медицины; известный врач и писатель последнего столетия («Evenings at Home»). б. Г. Барбольд, писательница увлекательных детских рассказов.

[С.] Артур Эйкин, унаследовал большую долю литературного таланта своего отца, но посвящал себя главным образом научным занятиям. Издатель «Annual Review».

[с.] Луция Эйкин, также писательница.

Эмен, см. Стефенс.

Сделанный мною выбор людей науки, подобно выбору представителей литературы, может показаться произвольным. Как в том, так и в другом случае мною руководили почти одинаковые соображения, и потому вступительные замечания предыдущей главы могут быть в значительной степени пригодны и для этой. Но, делая выбор между первоклассными учеными, мы встречаемся еще с особого рода затруднениями.

Известно, что связь чьего-либо имени с каким-нибудь поразительным научным открытием в значительной степени, химия же всегда заслуженно, способствует переходу славы этого имени в последующие века. Уже замечено, что одно и то же открытие часто совершается одновременно и вполне независимо различными лицами. Так, приводя только факты новейшего времени, мы можем указать на изобретение фотографии, электрического телеграфа, открытие планеты Нептун при помощи теоретических вычислений, как на такие открытия, слава которых оспаривается несколькими лицами. По-видимому, вообще открытия делаются тогда, когда время для них созреет, т. е. когда идеи, из которых они вытекают, бродят в умах многих людей. Когда яблоки поспеют, уже незначительный случай определяет, которое из них должно упасть; точно так же нередко маловажный случай решает, кому из ученых придется первому сделать и обнародовать новое открытие. Мы знаем немало оригинальных мемуаров, из которых иные имеют значительное достоинство, но ни один не отличается первостепенной важностью. Эти люди могли бы сделать поразительные открытия, но им не удалось совершить этого. Работа их ценится и сохраняется, но сделавшие ее забыты. Кроме того, некоторые выдающиеся ученые выказывали оригинальность своего дарования почти одним только непрерывным рядом полезных предположений и критических замечаний, которые в индивидуальном отношении имели слишком небольшое значение для того, чтобы упоминать о них в истории науки, но которые, взятые вместе, представляют значительное содействие ее прогрессу. В небогатой фактами истории некогда весьма известного «Лунного общества» графств Средней Англии, которое в среде своей считало Уатта, Фултона и Дарвина, часто упоминается человек, от которого теперь не сохранилось ничего, кроме имени, но который, очевидно, имел весьма большое влияние на направление мыслей своих современников, – я говорю о д-ре Смолле. Или, обращаясь к более близкому для нас времени, я полагаю, что д-р Уэвель мог бы быть помещен в разряд G природной даровитости. Умственная энергия его была громадна, сочинения его следовали беспрерывно одно за другим, диалектика его была замечательна. Вместе с тем едва ли кто будет сомневаться, что он, при всей обширности и разбросанности своих работ, преследовал какие-либо другие дели, кроме научных. Его влияние на прогресс науки в течение ранних лет его жизни было, как мне кажется, весьма значительно, но едва ли возможно определить частности этого влияния или оправдать наше мнение, что потомство не откажет ему в своем внимании. Биoграфы будут напрасно искать важных открытий в науке, с которыми можно было бы связать имя Уэвеля.

В силу таких соображений поле моего выбора значительно суживается. Я могу включить туда только тех ученых, которые приобрели прочную славу или которые, почему бы то ни было, хорошо известны нынешнему поколению. В этом выборе я руководился тем же началом, как и относительно литераторов: именно я брал наиболее выдающиеся имена из обыкновенных биографических словарей.

Выдающиеся родственники 65 ученых

1 родственник

Ампер – С.

Бекланд – С.

Галилей – О.

Гарней – вД.

2. Гукер – С.

Гумбольдт – Б.

Дэви – Б.

2. Кювье – Б.

Кэвендиш – Бр

Линней – С.

Плиний – П.