Когда упаковка была вскрыта, взору Пастора открылся ярко раскрашенный игрушечный Буратино. От каждой конечности куклы-марионетки тянулись шелковые нитки, концы которых были завязаны на деревянной крестовине.

– Подарок с намеком? – усмехнулся Пастор. Он опустил Буратино на пол, плавно двигая крестовину. Кукла смешно задергала руками и сделала несколько неуверенных шагов. – Отличный подарок, Оля! Спасибо!

Он хотел сказать что-то еще, но его перебил телефонный звонок.

– Да, – негромко промолвил Пастор, поднеся мобильник к уху. По мере того как он слушал абонента, лицо его нахмурилось, а лоб прорезали морщины.

– Ясно. Быстро ко мне, – отрывисто приказал он, кладя телефон на стол. Посмотрел на замершую Ольгу и спокойно произнес:

– У нас прокол. Арни обделался – кукла оказалась подставной. Роя на крыше во время съемки скрутили. Хорошо, Арни вмешался и отбил его, но все равно засветились.

– Хм… а кого вел Арни? Мальчик, девочка?

– Девчонка какая-то, – брезгливо сказал Пастор. – Якобы беременная.

Ольга поднялась на ноги.

– Н-да, неприятная новость, – заметила она. – Я бы с радостью осталась, Пастор, но мы и так опаздываем на плавание.

– Конечно, беги.

Улыбнувшись хозяину дома на прощание, Ольга вышла из комнаты.

Пастор посмотрел на застывшего в нелепой позе Буратино.

– Что вы там натворили, идиоты? – пробормотал он, резко зашевелив крестовину. Буратино дергался из стороны в сторону, высоко задирая свои пластиковые конечности, словно сквозь куклу проходил мощный разряд тока.

Спустя сорок минут Рой и Арни были у него в кабинете.

– А теперь еще раз и в подробностях, – ровным голосом велел Пастор. – Сначал ты, Рой.

После того как оба мужчины по очереди поведали о происшедшем, он уставился в окно.

– Ты не ошибся, Арни? – наконец спросил Пастор. – Это точно был тот самый адвокат, Павлов?

– Как же я ошибусь, если его рожу каждую неделю по ящику показывают, – обиделся Арни.

– Откровенно говоря, мне с трудом верится, что такая персона, как Павлов, полезет на крышу. Или он псих, или действительно крепкий орешек, – подвел итог Пастор. – Но то, что он обвел вас вокруг пальца, – факт. Рой, твой телефон остался у него?

Мужчина кивнул.

– Он пустой. А симка, которую дал Арни, левая. Так что по сотовому он ничего не накопает, – заявил Рой.

– Зато он наверняка запомнил ваш номер, – отрезал Пастор. Он глубоко вздохнул. – Арни, помнишь, Дельфин пытался развести какую-то куклу с ником Лагерта? Я ее потом забанил.

– Да, было дело.

– Так вот. Твоя якобы беременная подружка и эта Лагерта – одно лицо. Ставлю что хочешь.

– Если это так, я могу попробовать установить адрес, – предложил Арни. Его круглое лицо исказилось в злобной гримасе, и он добавил:

– И я сам разберусь с этой сучкой.

– Уж попробуй. И нужно что-то решать с Павловым. Чувствую, все только начинается.

Когда в замке повернулся, ключ, сердце Мии екнуло.

«Ходи, да оборачивайся… Потому что в будущем тебя уже нет», – всколыхнулась на поверхности ее сознания угрожающая фраза, полученная по телефону.

«Это Артем, – успокивала себя девушка, напряженно прислушиваясь к звукам отпираемой двери. – Конечно, Артем».

«А вдруг нет?» – шепнул внутренний голос, и ее обдало ледяным холодом.

– Мия, это я, – раздался в прихожей голос Павлова, и у нее мгновенно отлегло от сердца.

– Ты так долго… Я волновалась, – сказала Мия. Артем обнял ее, и несколько секунд они просто стояли, прижавшись друг к другу.

– Все нормально? – спросил адвокат, заглядывая девушке в глаза.

– Нет, – выдохнула Мия. Выскользнув из объятий Артема, она взяла с журнального столика свой телефон и, открыв сообщение недвусмысленного содержания, молча показала его адвокату.

– Что ж, этого следовало ожидать, – понимающе кивнул он. – Они сейчас встревожены и разозлены, что их затея провалилась. Мне они тоже бандероль прислали, через консьержа. Возле зеркала оставили, можешь взглянуть.

– Что? Какую еще бандероль? – испугалась Мия.

– Кодекс Бусидо, – пояснил Павлов. – Свод правил для самурая. Причем в иероглифах.

– Ничего не понимаю, – произнесла девушка, садясь на диван. – При чем тут самурайский кодекс? Тебе намекают на харакири?

– Принято говорить «сэппуку», хотя и то и другое пишется двумя иероглифами, только в другой последовательности, – объяснил Артем. Подлинный смысл учения Бусидо в том, что самурай должен постоянно осознавать, что он может умереть в любую минуту. Он обязан ценить каждую минуту своей жизни, потому что она может оказаться последней. И он должен быть готов к смерти. В свое время я много изучал восточные единоборства, и те, кто передал мне эту книжечку, судя по всему, хорошо осведомлены в этом.

– Значит, они вышли на тебя? Ну а мне-то что делать?

Павлов сел рядом, взяв в свои руки узкие ладошки девушки.

– Во-первых, завтра утром мы поедем к следователю. Я сегодня был у него, и он в курсе. Чтобы не терять время, напишешь все здесь, от начала до конца, структуру заявления я набросал. К заявлению приложим распечатанные скрин-шоты нашей переписки. Это будет достаточным основанием для возбуждения уголовного дела. Во-вторых, твою маму с сестрой нужно на время поселить в другом месте. Они, как и ты, не должны подвергаться риску.

– Ага, – с мрачным видом отозвалась Мия. – Куда я их дену? На вокзал, что ли, отвезу?

– Я как раз думаю над этой проблемой, – спокойно сказал Артем. – Скорее всего их на несколько недель увезут в Подмосковье, в санаторий. Я решу этот вопрос. А в‑третьих, я должен зайти на этот сайт. Я имею в виду «Реквием».

– Не знаю, – покачала головой Мия. – И что я буду этому Арни говорить?

– Мия, открой сайт, – мягко повторил Павлов.

Когда нужный пароль был набран, Мия кликнула мышью по значку «войти», и на экране вспыхнула заставка «Реквием».

– Твой воздыхатель Арни вне Сети, – сказал адвокат. – Кстати, у тебя нет никаких сообщений. И счетчик исчез. Гм…

– Что? – встревожилась Мия.

– У тебя на аватарке траурная рамка.

– По идее, так и должно быть, – кисло улыбнулась она. – Ведь по замыслу мой холодный труп должны уже в морге осматривать…

Артем принялся внимательно изучать страницы участников, делая какие-то пометки в блокноте. На аватарке одной из них под ником Луна была фотография совсем юной девочки с желтыми бантами, лет десяти, не больше, и Павлов некоторое время безмолвно разглядывал ее. Зашел к ней на страницу. Ничего особенного, из друзей только некий Дельфин. И Луна, и он были онлайн. Павлов перевел взор на счетчик.