Файн тоже изучал обстановку. Потом, обнаружив, кажется, некую угрозу, бросил в сторону несколько предметов, тут же начавших распространять густой дым.

Вот она! Наконец, мужчина увидел Линду и, резко оттолкнувшись ногой, ринулся наперерез повстанцу.

Тот среагировал еще быстрее. Резкий поворот головы, маневр Файна навстречу Брайеру и удар — не вызвавший боли, но вновь сбивший Нильсона с ног.

Хорошо. Лучше так, подумал мужчина.

— Что теперь? Как поступишь? — прорычал он. Молотом ударило осознание: перед Нильсоном единственный, кто пытался изложить все, как есть.

Всю правду? Не факт. Но именно версия Тома идеально ложилась на все ощущения самого Брайера. На смутные образы, которые преследовали военачальника постоянно, что на празднике Адама, что после прошлого боя, стоило остаться наедине с Линдой.

Мужчина почувствовал, как непроизвольно оскалился в лицо киборгу. Их прошлая встреча, если память не изменяла хотя бы сейчас, привела к точно такому же результату, как и эта. Но тогда Нильсон был мечущейся меж двух огней душой, а сейчас он от этого уже устал.

Брайер не боялся направленного на него пулемета. Дар надежно защищал поверженного воина от любого оружия противника. Боялся же он только одного — сделать сейчас неверный выбор.

Лицо Томаса на первый взгляд казалось совершенно непроницаемым. Но вот в глазах его Нильсон заметил какую то долю сомнения. Увидел — и сразу же постарался зацепиться:

— Год назад ты говорил мне о другой жизни, так? — выкрикнул он в лицо повстанцу.

Тот чуть отпрянул назад. Помедлил несколько мгновений, словно решаясь.

Не разобрать было, в чью пользу развивался бой вокруг. Подкрепления Организации разрезали воздух, прибывали новые и новые. Резервы Армии Освобождения, поднятые по тревоге, занимали боевые позиции, брались за оружие и вставали в строй. Рык техники и шум выстрелов слился в бесконечный вой.

А здесь же шла другая борьба.

— Да, — коротко кивнул Файн в итоге.

— Возможно, ты был прав, — слова дались Нильсону непросто, — они все что- то от меня скрывали.

Кажется, целую жизнь, добавил он мысленно.

Томаса оцарапала пуля, но повстанец почти не покачнулся. Лишь посмотрел внимательнее на лежащего Брайера. Возможно, оценивал, насколько правдиво тот сам ответил.

— И Линда. Он и с ней что- то сделал, так? — пока мужчина произносил вслух свои переживания, он все больше чувствовал, насколько слова совпадают с тем, что происходило вокруг.

Теперь уже Файн выглядел так, будто не мог решиться. Верить или не верить тому, кто сейчас по другую сторону баррикад?

— Вытащи её отсюда! — это пришлось почти выкрикнуть, чтобы перекрыть шум битвы, — плевать, я выберусь и сам!

Наконец, Томас словно сделал над собой усилие. Он протянул руку лежащему Нильсону и помог ему подняться.

— Выберемся вместе, — спокойно ответил Файн, а затем после непродолжительной паузы добавил, — потом решим, что с вами делать.

Нильсон кивнул. Такой расклад его устраивал, оставалось лишь понять, как остановить Тиль. На переговоры он и не пытался рассчитывать, действовать придется решительно, как бы неприятно самому ему не было.

— Я не знаю, как ее вернуть, — признался Брайер, забегая с Томасом в укрытие, спрятавшее мужчин от солдат обеих сторон. В небольшом боксе для бронетехники, который теперь пустовал, на первый взгляд казалось безопасно, и можно было позволить себе небольшую передышку.

Ворота закрылись.

— Опиши мне, как поменялось ее состояние, — врачебным тоном сказал Томас. Неужели он что- то знал? И мог помочь?

— Я толком не знаю, потому что почти не помню ее. Но если сравнивать с тем, какой она приехала, то Тиль стала более покорной, начала уважать и отстаивать интересы ОПЗМ, — проговаривая это вслух Нильсон сам постепенно понимал, как все обстояло.

— Часто Титов находился рядом или в непосредственной близости? — продолжал расспросы Файн. Где- то позади грохнул очередной взрыв, металлические ворота покачнулись, оба офицера обернулись на шум, приготовив оружие, но материал выдержал. Они оставались одни.

— Первое время да, но потом мы с ней оставались вдвоем. Нет, это не было похоже на его обычный контроль разума, — Нильсон и сам кое- что понимал. Такие выводы помогали ему удержаться на плаву, так казалось, что он тоже имеет толику контроля над ситуацией.

— Хм, — повстанец задумчиво потер подбородок, — воспоминания у нее в порядке?

— Да, она помнила всю свою прошлую жизнь, но будто бы все перевернулось с ног на голову. Друзей она стала презирать.

— Ясно, — со слабой уверенностью сказал киборг. Снаружи шумела реактивная артиллерия, жужжание и взрывы снарядов нарастали настолько, что казалось, вот- вот один или несколько разнесут казавшееся надежным укрытие.

— Нам не стоит здесь оставаться, — Нильсон посмотрел в сторону выхода, дверь была чуть приоткрыта, сквозь проем бил слабый свет, — ты уже придумал план?

— Нет, — Томас направился в сторону двери, аккуратно высунулся, затем исчез в проеме, — за мной! — крикнул он.

Нильсон бежал вслед за генералом, рассекая поле битвы, продолжая игнорировать выстрелы и вспышки. Повстанцы вели себя умно и держались на расстоянии, не влезая в рукопашную или схватку на ближней дистанции. Однако некоторые из тех, кто видел Томаса рядом с Брайером отводили оружие, в замешательстве сопровождая их взглядом. Сколько потрясений выпало на долю простого солдата: сегодня один из генералов враг, а уже через какой- то год все поменялось. И как тут выполнять свой долг?

И только ОПЗМовцы не испытывали никакого замешательства. Подкрепления все прибывали, и только Нильсон знал, что скоро даже эти силы закончатся, и если дивизии не удастся развить успех, поддержки не будет. Именно поэтому десантники и простая пехота, сброшенная на специальной технике с воздуха бились в едином порыве зная, что пути назад нет.

К своему сожалению Нильсон и Томас оказались на пути группы прорыва состоящую из взвода гвардейцев- десантников, сопровождаемых крупной БМП.

Томас тут же открыл огонь из пулемета, но быстро понял, что слаженные очереди целого взвода не оставят его в живых, а потому поспешил к ближайшему укрытию. Нильсона же ОПЗМовцы игнорировали. Пушка БМП также развернулась в сторону киборга, заставив того отступить к позициям своих. Гонимый выстрелами пистолетов- пулеметов Томас находу командовал о прикрытии. Быстро сократив дистанцию до позиции тот перекатился в окоп, из которого его солдаты стали вести огонь.

Нильсон едва поспел за усиленными кибернетикой ногами генерала и тоже прыгнул в окоп, повстанцы было попытались наброситься на него, но Брайер поймал руку одного в захват, а лезвие ножа второго остановил прямо у горла, сжав металл пальцами.

— Отставить, — скомандовал Томас, — сконцентрировать огонь на противнике!

Двое повстанцев лишь фыркнули, но быстро метнулись к своим позициям и открыли огонь, Брайер виновато