Она тяжело вдохнула, схватившись за шею, и резко вскочила с койки. Сознание не сразу вырисовало очертания больничной палаты. Прежде всего звучали далекие, но знакомые слова.

Никто из них тебе на самом деле не дорог. Все близкие здесь. Все.

Линда схватилась за голову, с силой надавила на виски. Ее затошнило.

Нет, это не так, думала она про себя. Откуда это…

Организация — твой союзник. Другого не было и не будет.

Откуда этот голос? Девушка замотала головой, пытаясь вытрясти его из головы. Это ее голос? Или чей- то другой?

Твой мятежный настрой ничего не стоит. Ты…

Линда вновь от страха задержала дыхание, ей снова казалось, что она тонет.

…моя.

Наконец девушка закричала, сжав голову руками. На крик прибежала медсестра и еще двое мужчин в синей военной форме.

— Немедленно успокоительное! — командовал один из них.

— Нет, стойте! — крикнул второй. Он склонился над ней, взял ее руки, — Линда! Линда, это я!

Тиль билась в истерике, ничего не замечая и никого не воспринимая, голос все звучал в ее голове, утягивая назад. В темноту. Но она боролась.

— Линда! — мужчина встряхнул ее, — это я! Нильсон! Слышишь?

Линда перестала кричать, она посмотрела перед собой, очертания лица перестали быть размытыми, стали знакомыми, даже родными. Нильсон испуганно смотрел на нее.

— Ты слышишь меня? — повторил он.

— Да, — ответила девушка, а между тем к ее капельнице подошла медсестра, вводя шприц в мешок с раствором.

— Все же решил не рисковать, — ответил второй присутствующий, оказавшийся Томасом Файном.

— Все хорошо, мы в Нью- Йорке, — продолжал говорить Нильсон.

— В Нью- Йорке? А как же…, — Линда сбилась. События казались ей одновременно и реальными и будто бы порождением сна, она делала то, о чем и подумать не могла.

— Все это было, да, но мы спаслись, — сказал Брайер.

— Пришлось убить тебя, — вклинился в разговор Томас, — ненадолго. Клиническая смерть. Длилась всего пару минут, благодаря мне. Это дало мозгу возможность для перезагрузки, так нам удалось сбросить влияние Константина.

— Не полностью, — прошептала Линда.

— Впереди долгий процесс восстановления, но я думаю, что ты будешь в порядке, — однако в его голосе не слышалось оптимизма, — раз ты очнулась, то я могу заняться другими делами. Придется выслушать доклад с фронта, — он чуть покачал головой, — честь имею.

С этими словами Томас еще раз скользнул взглядом по Линде и покинул палату.

— Я не знаю, что сказать, — Нильсон держал ее руку.

— Это был настоящий кошмар для нас обоих, — сухим голосом проговорила Тиль, и Нильсон подал ей стакан воды.

— Да. Но мы выбрались, — коротко ответил он.

— Ты что- нибудь вспомнил?

— Нет, — покачал головой Брайер, — думаю, воспоминания так и не придут. Все осталось на уровне ощущений. Рефлексов, может. Но я понял достаточно. Понял самое главное, — он поцеловал ее кисть, крепко сжимая своей.

— Будем вспоминать вместе, — Тиль мягко улыбнулась, она смотрела в его глаза и чувствовала, как сознание наполняется покоем, девушка потянулась к нему, и их губы едва соприкоснулись. Линда закрыла глаза в блаженстве, открыв их лишь на секунду из- за наступившей сухости. И тут же увидела его.

Силуэт в черном костюме навис над ней, плотно сжимая края кушетки. Тиль отпрянула от Нильсона, вжалась в подушку.

— Ничего не получилось, — со злобой произнес Титов, — убей его!

— Нет! — воскликнула Тиль и взмахнула рукой, выбрасывая вперед ледяные снаряды, воткнувшиеся в стену напротив. Наваждение исчезло. Девушка тяжело дышала.

— Что произошло? — с удивлением спросил Нильсон, — с кем ты говорила?

— Я…я не знаю, — тяжело дыша ответила девушка, — не знаю.

* * *

— Если опускать детали, — подводил итог мужчина в сером кителе с массивными погонами, в свой уже достаточно почтенный возраст, он успешно долгие годы занимал пост командующего одного из ключевых фронтов в Организации, а по совместительству начальника последней операции на территории Армии Освобождения, — которые будут изложены в отчете, представленном завтра, нам удалось достичь поставленных задач в ходе проведения специальной операции. Пункты дислокации противника, — он повернулся к проецируемой на стену карте и включил лазерную указку, — а именно Рэйнсберг, Мальборо и Вестпорт, были взяты. Как и предполагалось, повстанцы сконцентрировали основные силы в Рэйнсберге в надежде устранить «Стрекозу», а Мальборо и Вестпорт оставили менее защищенными, чем мы и воспользовались. К отчету Генеральным штабом совместно с отделом координации наземных операций представит предложения по дальнейшему развитию наступления в этом регионе. Нами уже оцеплены границы, доукомплектован гарнизон, составлены пути сообщения с ближайшими расположениями наших войск. Генерал- лейтенант Истомин доклад закончил, — мужчина сел.

Константин наблюдал за картой, всматриваясь в обведенные указкой точки, ему уже примерно рисовались стратегические успехи операций. Казалось, это успех, и его должна охватывать радость, но победа казалась пирровой: несколько направлений в обмен на символ надежды и криокинетика. Равноценный ли обмен? Судя по самочувствию, Титов считал, что нет.

И все же будет ему урок, не нужно пытаться склонить никого на свою сторону путем уловок и уговоров. Действовать следует жестко и решительно. Как с Тиль. С ней почти удалось.

Вот теперь Титов позволил себе улыбку. Да, это открывает массу новых возможностей, он и не ожидал раздвинуть границы своего Дара.

— «Стрекоза», также известная как Линда Тиль, — начал доклад начальник разведки, — Полковник Вест, также известный как Нильсон Брайер числятся пропавшими без вести, никакой активности за последние несколько дней фронтовая разведка не обнаружила, внешняя разведка также не сообщает ни о какой деятельности объектов.

Титов кивнул, мужчина также занял свое место. Затаились, значит. Это хорошо. Титов снова заострил взгляд на карте. Пока повстанцы зализывают раны, Организация сможет развить успех и может быть добьется цели не одним, так другими способами.

Однако выпустив из своей хватки Линду и Нильсона, Константин кроме уязвленной гордости почувствовал еще что- то. Что- то, что давно не ощущал.

Кажется, одиночество.