Дверь кабинета открылась.

— Тай, мне нужно… — Эли остановился как вкопанный и уставился на внука и девушку, которую считал своей внучкой, полуобнаженных, лежавших на полу в объятиях друг друга. Он густо покраснел и попятился.

— Извините.

Когда хлопнула дверь, Тайлер уже сидел на корточках. Голова кружилась, тело горело… Он потер ладонями лицо.

— Замечательно. Просто замечательно.

— Уй…

Услышав это междометие, Тайлер растопырил пальцы и сквозь них посмотрел на Софию.

— Уй?

— У меня мозги не работают. Ничего другого я сказать не могу. О господи… — Она села и запахнула на себе блузку. — Нетипичный случай для нашей семьи. — София махнула рукой и уткнулась лицом в колени. — О боже… И что мы будем делать?

— Не знаю. Наверное, мне придется поговорить с ним. Она приподняла голову.

— Если хочешь, я возьму это на себя.

— Ты увольняешь плохих работников, а я разговариваю с шокированными дедами.

— Справедливо. — Она опустила колени и начала застегивать блузку. — Тай, мне ужасно жаль. Я ни за что не стала бы огорчать Эли или осложнять ваши с ним отношения.

— Я знаю. — Он поднялся и после короткого раздумья подал Софии руку, помогая встать.

— Я хочу заняться с тобой любовью.

Тай, и без того выбитый из колеи, зажмурился от боли.

— И так ясно, что мы хотим друг друга. Вопрос в том, что с этим делать. Я пойду за ним.

— Да.

Когда Тай вышел, София, обхватив себя руками, подошла к окну. Ей отчаянно хотелось что-нибудь сделать. А вместо этого приходилось думать.

Тайлер догнал деда на дороге, которая вела к винограднику. По пятам за стариком бежала верная Салли. Макмиллан-млад-ший пытался придумать, как объяснить случившееся, и открывать рот не торопился. Просто пристроился за Эли и вместе с ним начал обходить виноградник.

— Как бы не было заморозков, — наконец буркнул Эли. — Оттепель разбудила лозу.

— Угу. Я слежу за этим. Гм-м… Скоро надо будет дисковать почву.

— Будем надеяться, что дождь этому не помешает. — Как и внук, Эли скреб в затылке, пытаясь найти нужные слова. — Я… должен был постучать.

— Нет, я не должен был… — Тай наклонился и погладил собаку. — Так вышло.

— Ну… — Эли откашлялся. Слава богу, ему не нужно было говорить с Таем о сексе. Он сделал это много лет назад. Его внук был взрослым мужчиной, все знавшим о птичках, пчелках и ответственности. И все же…

— Черт побери, Тай. Вы с Софией…

— Так вышло, — повторил Тайлер. — Этого не должно было случиться. И думаю, что больше не случится.

— Это не мое дело. Просто… Черт возми, Тай, вы же росли вместе. Я знаю, вы не кровные родственники. Вам ничто не мешает. Просто это странно, вот и все.

— Всем странно, — согласился Тай. Тогда Эли решился сделать следующий шаг.

— Ты любишь ее?

От чувства вины у Тая сводило внутренности.

— Дед, это не всегда связано с любовью.

Тут Эли остановился и повернулся к Тайлеру лицом.

— Малыш, может, мои причиндалы старше твоих, но работают так же. Я знаю, что это не всегда связано с любовью. Просто спросил.

— На нас накатило, вот и все. Если ты не против, я бы не хотел развивать эту тему.

— Я не против. Вы оба взрослые, и мозги у вас есть. Оба вы выросли нормальными людьми, так что дело ваше. Только в следующий раз запирайте эту чертову дверь.

Когда Тайлер пришел домой, было уже шесть часов. Он устал, был измотан и злился на самого себя. Может быть, холодное пиво и горячий душ помогут ему успокоиться… Он потянулся к ручке холодильника и увидел записку, которую сам себе оставил накануне.

«Обед с М. в 7 часов».

— Черт! — Тай прижался лбом к крышке. Он еще успеет, если поторопится. Но это невозможно. Он не в том настроении, чтобы говорить о бизнесе. Даже сидя за столом в хорошей компании.

Сегодня вечером он никому не сможет составить компанию.

Тай потянулся к телефону, но понял, что снова положил его не на место. Он выругался и рывком открыл холодильник, собираясь открыть бутылку, а потом начать искать проклятый мобильник. Тьфу, вот же он, между бутылкой «Короны» и пакетом молока!

«Я договорюсь с Маргарет, — думал он, разыскивая номер ее телефона. — . Приглашу на обед или ленч. До того, как она уедет из города».

Маргарет не слышала звонка. Потому что стояла под душем и пела. Она весь день ждала этого вечера. Пока проводила совещания, писала отчеты, звонила по телефону. А по дороге домой остановилась и купила большущий бифштекс и две огромные картофелины, которые растут только в штате Айдахо. Купила в пекарне яблочный пирог и решила выдать его за свое изделие.

Мужчине этого знать не следует.

Она знала, что именно такую еду любит Тай.

Она уже накрыла на стол, расставила свечи, выбрала музыку и положила на кровать заранее выбранное платье. Взбила подушки и постелила чистые простыни.

У них уже было два или три свидания. Маргарет не обольщалась: Тай едва ли назвал бы их свиданиями. Но надеялась, что сегодня вечером все изменится.

Она вышла из-под душа и начала готовиться.

Прихорашиваться перед приходом мужчины было очень приятно. Это являлось частью ритуала. Хотя по убеждениям она была феминисткой, это не мешало Маргарет получать удовольствие от ритуалов, которые позволяли ей чувствовать себя женщиной.

Она пудрилась, душилась, облачалась в шелк и представляла себе, как будет обольщать Тайлера Макмиллана с помощью яблочного пирога.

«Меня всегда тянуло к нему, — думала Маргарет, обходя квартиру и проверяя, все ли в порядке. — Повышение, командировка в Италию и новые обязанности придали ей уверенности в себе, необходимой для того, чтобы доказать Тайлеру свою любовь».

Она вынула бутылку вина, которую выбрала для этого вечера. И тут заметила, что на автоответчике горит лампочка.

— «Маргарет, это Тай. Слушай, я приду к тебе обедать как-нибудь в другой раз. Я должен был позвонить раньше, но… в офисе кое-что случилось. Извини. Я позвоню тебе завтра. Если у тебя не будет других планов, то мы куда-нибудь съездим и поговорим о делах. Прошу прощения за то, что не смог предупредить заранее».

Маргарет смотрела на автоответчик и мечтала вырвать его из стены и разбить об пол. Конечно, это ничего не изменило бы, а она была слишком практичной женщиной, чтобы позволять себе такие капризы.

«Слишком практичной, — думала она, борясь со слезами, — чтобы пренебрегать вкусной едой и вином из-за того, что какой-то идиот, какой-то безответственный мужчина пренебрег ею».