останься. – Сергей Сергеевич посмотрел на меня умоляюще.

– Не могу. Мама звонит каждый вечер. Я должна быть дома. И приезжать не нужно, я сама.

– С больной ногой?

– Машину возьму.

– Ну как хочешь. – Он нагнулся и поцеловал меня в висок, потом еще и еще.

8

Толик был в восторге. Он сидел, вольготно развалясь на диване, дымил сигаретой и в сотый раз слушал мой рассказ.

– Клюнул! Я же знал, что он клюнет! Василек, ты гений, просто Мата Хари. – Толик кинул окурок в пепельницу, поднялся, подошел ко мне, подхватил на руки и закружил по комнате.

– Что ты, что ты! – испугалась я. – Тебе нельзя. Перестань, пожалуйста, отпусти.

– Нет, это ты перестань обращаться со мной как с инвалидом. – Толик сделал еще несколько па и посадил меня на высокий полированный комод. – Выжди пару дней, ублажай его по полной программе. Добейся, чтобы этот козел надежно заглотил наживку. А потом раскручивай его на доверительный разговор.

– Но если он не станет говорить со мной о делах? – усомнилась я. – Что тогда?

– Станет, коли ты этого захочешь, – уверенно произнес Толик. – Работай башкой, и все будет о’кей.

В эту ночь он был со мной нежен и ласков, как никогда. Я же никак не могла оправиться от замороженности. Все казалось, что рядом со мной в постели вовсе не Толик, а Сергей Сергеевич, я даже чувствовала характерный ментоловый запах и отчетливо слышала, как скребет когтями Пупсик.

Утром, в одиннадцать, серебристая «десятка» подвезла меня к семнадцатиэтажке, стоящей на краю парка. Вахтерша высунулась из будки, поглядела мне вслед, но ничего не сказала – видно, была предупреждена о моем визите.

Сергей ждал меня у раскрытой двери квартиры. Я заметила, что выглядит он гораздо хуже вчерашнего: под глазами залегли темные круги, лицо желтоватое и отекшее.

– Лида! – Он крепко, до боли сжал мой локоть. – Лидочка! Не знаю, что это со мной. Всю ночь не спал, думал о тебе.

– Я тоже. – Это было правдой, на сей раз я не кривила душой.

– Да? – Лицо Сергея озарила счастливая улыбка. – Серьезно? Ты это не из жалости говоришь?

– Что ты? Какая жалость? – Я поцеловала его в чисто выбритую щеку. – Давай уйдем с лестничной площадки.

– Конечно! – Он встрепенулся, засуетился, обнял меня и увлек за собой в дом.

На этот раз все происходило цивилизованно и красиво – не на кожаном диванчике, а в шикарной спальне, интерьер которой заставил меня наконец поверить в то, что ее хозяин удачливый предприниматель.

Потом мы пили кофе с коньяком и курили длинные пахучие сигары.

– Лида, я все никак не могу поверить. – Сергей бережно привлек меня к себе. – Такая разница в возрасте, но она не ощущается. Или мне кажется? – Он глянул на меня вопросительно.

– Не кажется, – проговорила я мягко. – Царь Соломон и Суламифь были счастливы вдвоем, несмотря на то что ему было почти сорок пять, а ей тринадцать.

– Эк куда ты загнула! – Сергей весело рассмеялся. – Царь Соломон! А, впрочем, почему бы и нет. Книгам нужно верить, для того они и написаны, так ведь?

– Конечно.

Я подумала, что сейчас самое время попробовать перейти на его бизнес и затронуть тему сделки.

– Сережа!

– Да, рыбка.

– Ты кто по профессии?

– Ты имеешь в виду, какой институт я оканчивал? Горный.

– Но работаешь ты совсем в другой области, верно?

– Верно. У меня с другом фирма, не очень большая, но тем не менее приносящая доход. Твой отец ведь тоже бизнесмен?

– Нет, он музыкант. Певец.

– Эстрадный? – удивился Сергей.

– Классический. Поет в оперном театре в Москве, но в основном гастролирует за рубежом.

– Что ж, – произнес он задумчиво, щекоча губами мою макушку, – ему можно позавидовать – занимается любимым делом, творчеством. Не все могут себе это позволить в наши дни.

– Разве твое дело не приносит тебе удовлетворения?

– Приносит, частично. – Сергей усмехнулся. – Бизнес, Лидуша, требует жесткости и прагматизма прежде всего, для творчества места, увы, не остается. Поначалу было нелегко, потом привык.

– И чем сейчас занимается ваша фирма?

Он недовольно наморщил лоб.

– Тебе действительно это интересно?

– Да.

– Брось. Давай не будем об этом. Не нужно осквернять то, что сейчас между нами происходит. Я не хочу.

– Как хочешь, – поспешно согласилась я.

Первая попытка окончилась неудачей. Сергей, как я и предполагала, не желал разговаривать со мной о делах. Ему хотелось отстраниться от повседневности, испытывать душевный подъем, беседовать о прекрасном и возвышенном. Я понятия не имела, как заставить его выйти на интересующую меня тему.

Свидание прошло на романтической ноте и окончилось поздним вечером. Я ехала домой, содрогаясь при мысли о том, что́ через полчаса буду говорить Толику.

Шофер машины, которую я остановила, мужчина лет сорока с некрасивым, но мягким и открытым лицом, одетый скромно и неказисто, несколько раз робко покосился в мою сторону и наконец решился спросить:

– Девушка, у вас неприятности?

– Нет, все в порядке, – ответила я, стараясь придать голосу хоть какую-то бодрость.

– Вы очень бледная. Может быть, вам нехорошо? Открыть окно?

– Да, пожалуй. Немного укачало.

– Не боитесь так поздно добираться на чужом автомобиле? Вы ведь совсем еще девочка. Сколько вам, шестнадцать?

Он вдруг напомнил мне отца – тихим беззлобным голосом, ясным, немного печальным взглядом, сочувственным тоном. Он видел меня насквозь – никакую не Мату Хари, а беспомощную, потерявшую себя девчонку, совсем маленькую, отчаянно нуждающуюся в совете кого-то взрослого и любящего.

– Ну не надо плакать. – Его руки пошарили за пазухой потрепанного пиджака и вытащили аккуратно сложенный носовой платок. – Вот, возьми. Я могу чем-то помочь?

Я покачала головой, взяла платок и вытерла им глаза.

– У меня есть сын, – неожиданно с улыбкой проговорил мужчина. – Неплохой парень. Только из дому не выходит, сидит за компьютером с утра до ночи. Хочешь, познакомлю вас?

– Спасибо, – я тоже улыбнулась, – у меня уже есть человек, которого я люблю.

– Это ты из-за него сырость разводишь?

– Нет.

– Так я тебе и поверил. – Водитель усмехнулся и повернул руль. – Ладно. Приехали. Вон дом, который тебе нужен.

Я сунула ему скрученный в трубочку полтинник.

– Спасибо.

– Не за что. А с тачками будь поосторожней, не то, не ровен час, нарвешься на бандюков.

Он газанул и уехал, а я на мгновение пожалела, что не рассказала ему про себя все, с самого начала и до сегодняшнего дня. Может быть, у него был замечательный сын, который полюбил бы меня с первого взгляда и никогда не послал бы в чужую постель шпионить за конкурентами.

Однако обо всем этом я думала лишь несколько секунд, а потом поглядела вверх, на зажженное