– Лично я под этим не стану подписываться, подполковник Монтроз. Сомнения – да, но только не вина, если речь не идет о какой-то подлости, предотвратить которую было в твоих силах.

– Все это чересчур смахивает на философию, мистер Прайс…

– Кам, в крайнем случае, Камерон, вы не забыли? – прервал он. – Мы ведь договорились об этом… Лесли.

– Иногда я предпочитаю забывать о нашем уговоре.

– Почему?

– Если честно, мне неуютно. Вы неплохой парень, Кам, но у меня мысли заняты другими вещами – точнее, одной вещью.

– Конечно же, вашим сыном.

– Да.

– Поверьте, я тоже думаю о нем.

Монтроз, сидевшая напротив, смерила его долгим взглядом.

– Верю, – наконец сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Однако, конечно же, моих чувств вам не понять, вы согласны?

– Естественно, – подтвердил Прайс, – и все же это не уменьшает мое беспокойство. Итак, что будем делать?

– Мне бы хотелось немного прогуляться, подышать свежим воздухом. Сигары Брэндона пахнут приятно, но в таком большом количестве от них начинает болеть голова.

– Так скажите ему об этом, и он откажется от них или станет курить меньше.

– Боже милосердный, ни в коем случае. В каком-то смысле он одержим так же, как и я, и если ему становится легче, когда он попыхивает сигарой, пусть будет так.

– И тем не менее, полагаю, вы сами не курите, – рассеянно бросил Прайс, когда они поднялись с кресел.

– Вот и ошибаетесь. Мы с Джимом бросили курить вместе. Следили друг за другом. Но после того как он пропал без вести, я снова пристрастилась к сигаретам. Конечно, заядлой курильщицей меня назвать нельзя, и я никогда не курю в присутствии подчиненных – на это смотрят очень неодобрительно – но, как бы глупо это ни звучало, сигарета действительно помогает успокоить нервы.

– Ну хорошо, а теперь давайте пойдем прогуляемся. – Они направились к выходу.

– Я снова забыла, – сказала Лесли, когда Камерон открыл перед ней усиленную стальной накладкой дверь. – Нам, хрупким женщинам, не разрешается гулять одним. Нас обязательно должен сопровождать один из вас, больших и сильных мужчин, или, предпочтительнее, боец отряда «Гамма».

– Мне почему-то кажется, что вы, хрупкие женщины, и одна, и вторая, способны одной пулей загнать гвоздь в стену.

– Как изящно вы выразились.

– Ладно, шутки в сторону, пошли.

Монтроз рассмеялась – да, ее смех получился очень коротким, но веселым, искренним.

Они дошли до развилки горной тропы, вымощенной белыми бетонными плитами, что было сделано для большего удобства старческих ног и гольф-каров. Левая дорожка плавно спускалась к пруду, посреди которого возвышалась горка камней с живописным искусственным водопадом – препятствие перед шестнадцатой лункой. Правая тропа круто поднималась к полосе деревьев, отделявшей первые девять лунок от остального поля.

– Куда – к фонтану молодости или в первобытный лес? – спросил Прайс.

– О, в лес, разумеется. От этого ила, который гоняет по кругу насос, точно никакого проку не будет для молодости, такой, какой мы ее помним.

– Эй, послушайте, и в вашем, и в моем случае это было не так уж давно. Я пока что еще обхожусь без инвалидного кресла, и у вас в волосах седины не видно.

– Поверьте мне, седые пряди у меня уже есть, и не одна. Вы просто не присматривались внимательно.

– Я бы не стал заострять на этом внимание…

– Благодарю вас, – остановила его Лесли. Ступив на белые плиты, она продолжала: – Вы не изменили свое мнение относительно Тома Кранстона?

– Не совсем, – ответил Камерон, догоняя ее. – Уж слишком он скромный, уж слишком быстро начал извиняться. Для такого умного человека это неестественно. Если честно, я ему не доверяю.

– Вздор! – воскликнула Монтроз. – Том достаточно умен и признаёт свои ошибки. И извиняется за них. Как, например, по поводу того сотового телефона в лагере.

– Какого еще телефона?

– Того, который Том прислал мне вертолетом, замаскировав под посылку от моего сына. С написанной от руки запиской внутри, которую мне предписывалось сжечь. Но я помню дословно: «О господи, я совсем забыл, что ЦРУ будет прослушивать ваш телефон! Каюсь, что не подумал об этом раньше. Воспользуйтесь вот этим».

– И все же вы поменялись телефонами с Брэкетом.

– Черта с два!

– Фрэнк проследил звонки в Белый дом именно с этого телефона; с вашего никто никуда не звонил.

– В таком случае, должно быть, это произошло еще тогда, когда нас только перевели в Чесапикский лагерь. Эверетт вскрыл коробки с нашими телефонами, проверил, заряжены ли аккумуляторы, и просто передал мне один.

– Разве он не знал, что каждый телефон закреплен за конкретным человеком?

– Полагаю, Эв даже не задумывался над этим. В мелочах он мог быть очень нетерпеливым. В любом случае, какая от этого разница?

– Еще один тупик.

– Что?

– В этой так называемой «операции» и так слишком много тупиков, – сказал Прайс. – И лишние нам не нужны. Но где-то должен оставаться настоящий телефон, который был у Брэкета в лагере. Куда он подевался? Он исчез.

– Не сомневаюсь, сейчас этот телефон уже покоится на дне Чесапикского залива, – ответила Лесли. – Тот, кто его украл, постарался как можно скорее от него избавиться. Не забывайте, разговоры по этому телефону прослушивались, и его можно было даже запеленговать.

– В таком случае, зачем его вообще похищали?

– Может быть, просто для того, чтобы разблокировать и продать, если бы удалось вынести его с территории лагеря. А может быть, его выкрал предатель, для того чтобы прослушивать внутренние разговоры. И в этом случае он, испугавшись, поспешил забросить телефон куда подальше, поскольку весь персонал остается под наблюдением даже после того, как покинул лагерь.

– Если то, если это, может быть, – и опять сплошные тупики, – с раздражением промолвил Прайс.

– Давайте сменим тему. Как вы думаете, мистер Скофилд, Брэндон действительно учуял след?

– Вы имеете в виду этот конгломерат – «Атлантик» как-там-его?

– «Атлантик краун», – подсказала Монтроз. – О нем постоянно трубят по телевидению в рекламных роликах. Как правило, снятых очень профессионально и идущих в лучшее эфирное время.

– Вот только этот «Атлантик краун», похоже, не занимается продажей готовой продукции, – согласился Прайс. – Насколько я припоминаю, речь идет исключительно о производственных процессах. Но, отвечая на ваш вопрос: если Брэй что-то учуял, значит, запах есть.

Внезапно их окликнули сзади; это был солдат отряда «Гамма», бегущий следом по горной тропе.