Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Там недавно Прапор и Шаман пострелялись. Из-за точки, из-за кафешки одной. Не могли разобраться, тогда Иванычу пришлось вмешаться, и точка осталась Прапору.
— Но всё пошло не так, — я довёл его до машины.
— Ага. Вечером потом, когда днюха у Иваныча была, в ту кафешку зашли три быка с битами, давай всё колотить, мебель, посуду, посетителей. У кого-то сотряс, кому-то зубы выбили, кому-то кости сломали, ну, как всегда, в общем.
Студент уселся на пассажирское место и даже пристегнулся.
— Прапор подумал, что это Шаман их отправил, как раз тёрки были.
— Это, наверное, вообще кто-то со стороны пришёл?
— Вот ты сразу усёк, Волк, что это левые, а Прапор не разобрался, взял людей, тачку постреляли Яхе. Тот своих собрал, хотел ответку давать. Едва их осадили обоих, с Душманом, чуть мочить не пришлось.
— Значит, обошлось? — я уселся на место водителя.
— Да, Прапор понял, что дуру гнал, овца тупая, — Студент закурил. — Теперь и кафешка побитая, а ещё за тачку должен и за беспокойство. Но всё это точно Гоша замутил, б** буду. Вот это в его стиле, такой шухер поднять, а сам не при делах. Он там вообще в кабаке сидел на днюхе у Иваныча. А вечерком я вот с этим побазарил, с Мишаней Дунаевым.
Я завёл тачку и поехал по адресу, который он сказал. Крузак шёл мягче моего паджерика, потише, хотя мощей в нём должно быть побольше.
— И он, — Студент покрутил головой и рассыпал пепел на штаны. — Передал, что заложил бомбу в тачку Иваныча, пока она на СТО была, в запаску спрятал.
— Для чего? В чём цель?
— Череп хотел, чтобы Крюкова взорвали, а пивзавод ответку дал Гоше. Кому ещё-то? Череп-то, сам знаешь, в такие хитрые планы не умеет, но если кого-то грохнуть, тут он самый первый. Всё равно все на Гошу подумают.
— Ну да.
— Мишаня предупредил, что бомба на таймере, и рванёт она на следующий день. Всё сделано на совесть, чтобы к нему вопросов не было, если найдут раньше времени. Передал, что это Череп заставил, иначе брата убьёт. А я Мишаню сразу вспомнил, видал его раньше, ещё там, на Кавказе.
— И для чего он это тебе сказал? — спросил я.
— А чтобы мы Мишане документы сделали, на него и брата, и свалить помогли. Он-то сразу раскинул мозгами, допёр, что Череп после дела их обоих кокнет. Ну и чтобы мы ему бабки дали, само собой, а брательник Мишани чтобы у меня на точке заныкался, как раз сбежать должен был. Мишаня говорил ещё, чтобы я Душмана не подключал. А я подключил, — он вздохнул.
— И взрыв был, — произнёс я.
— Ага. Душман Иваныча к себе позвал, как я слышал, а в его машину на время сел какой-то хрен из областной думы, или хрен знает, как это называется. У него колесо пробило как раз перед выездом. Ещё кто-то из читинских авторитетов сдох в соседней тачиле, прибило его осколком.
— Про это слышал.
— Черепа никто не покарал, а вот Мишаня и брат его испарились. Пацаны говорят, что на точке, где они должны были пересечься, людей Черепа видели, которые за мокруху отвечают, Мутного и Тощего. Вот и получается, что я их сдал… вдруг, Душман слил это Черепу? Я же сказал, что мне Мишаня это передал…
— Ваня, у тебя сигарета до фильтра догорела, — заметил я.
— Б**! — он выбросил окурок в окно и встряхнул рукой. — Пальцы обжёг. Вот и чё настроение говно было, водки и взял. Не надо было.
— Вот только смотри, какое дело, Ваня, — я спокойно его вперёд, объезжая лужи после утреннего дождя. — Душман решил кого-то взорвать, воспользоваться этим покушением, но Крюкова пересадил к себе. Давно разговор идёт, что Душман жив, потому что Крюков его защищает. Иначе бы давно грохнули.
— Есть такое.
— Значит, Душман этим воспользовался, а Крюкова оставил живым, ему невыгодно, чтобы Игорь погиб. А ты говорил с самим Крюковым насчёт этого?
— Не-а. Его сейчас сложно выцепить, только Душман и может, вот чё я и сказал ему.
— А вдруг, Ваня, Крюков про бомбу так и не узнал?
— Может, и так, — он кивнул. — Иначе бы сел подальше, или вообще бы не поехал. Менты из-за взрывов звереют, потом продыха от них нету.
— Тогда, раз Душман свои дела устроил за спиной у шефа, он тебя грохнуть может, чтобы свидетеля не оставлять.
Студент медленно повернулся ко мне. Взгляд будто прояснялся.
— Потому что, если он Крюкову не сказал сразу, — продолжал я. — То значит, Крюков был бы против. Но если расскажешь ты… могут этого не допустить. Вдруг Душман вообще с Черепом заодно?
Он крепко задумался, потирая вспотевший лоб. Потом сказал:
— Давай на другую точку, про неё он не знает. Может, да, может, — голос становился трезвее. — Сука такая, да, он может. Если чё, Волк, про тебя я не упоминал, не говорил, как Мишаня меня нашёл.
— Ты проспись сейчас, — я глядел на него краем глаза, попутно посматривая в зеркало заднего вида. — В себя приди, умойся, кофе попей. И с Крюковым свяжись, когда трезвый будешь. Ты же на хорошем счету, он тебя выслушает. Если что — твоё слово против слова Душмана. Главное, чтобы на тебя ничего не наговорили.
— Угу, — Студент пригладил пятернёй короткие волосы на макушке. — Во я дебил, бухать ещё поехал. Надо было к тебе, Волк, сразу, ха. Тачку только здесь не ставь, а то найдут…
Мы проехали мимо старой сталинской двухэтажки. Во дворе пусто, нет даже любопытных бабушек. Наверное, смотрят Санта-Барбару по телевизору.
— Поставь крузака там, где магазин, — Студент показал вперёд. — За углом, и запри. У меня ещё ключи есть, потом заберу.
— Там машину знают? Не обкрадут?
— Магнитолу точно выдрут, — он вздохнул. — Ну да хрен с ней, новую куплю или достану, кто спёр. Ладно, Волк, благодарю, не забуду. Опять выручил.
— Главное, сам не попадись. Лучше перестраховаться.
Высадил его у дома, а машину оставил чуть дальше, на соседней улице, и закрыл её на замок, потому что сигналки не было или