Чудно́. Несколько месяцев назад мне бы хотелось проорать всем: «Очнитесь, черт вас дери! У вас на глазах погибает человек!» Но это просто часть спектакля, и теперь, когда мы знаем правила игры и когда у нас есть адвокат, который знает эти правила, спектакль больше меня не раздражает. В зал заходит иссохший старик в длинной накидке, точно персонаж из «Гарри Поттера», вместе с охранницей и Ричи. С Ричи сняли наручники – уже что-то. Вид у него плохой, как я и думал. В последние месяцы он снова качался и нарастил мышцы, однако плечи опущены, и кажется, что мускулы тянут его к земле. Почти невозможно узнать в нем моего брата, который в прошлом году первый раз вошел в зал суда, уверенный, что если ты невиновен, то уйдешь отсюда свободным; брата, который вырос бок о бок со мной, подражал мне; брата, которого я всегда защищал.

Больно смотреть на него и читать страх в глазах. Ободряюще ему улыбаюсь. Улыбка стоит неимоверных усилий. Его проводят в стеклянную будку и закрывают дверь.

Ждем. Журналист наконец ставит телефон на зарядку и прокручивает, если не ошибаюсь, домашнюю страницу агентства «Рейтер», несмотря на громадную вывеску, запрещающую пользоваться мобильными телефонами, прямо у него над головой. Девушка с бутылкой смузи выдергивает ниточки из пушистого шарфа. Надо улыбаться Ричи. Герти в дурацком судебном наряде почти неотличима от остальных адвокатов, хотя я своими глазами видел, как она уплетала у меня на кухне китайскую еду. Гляжу на нее и ощетиниваюсь. Это что-то инстинктивное. Снова и снова напоминаю себе, что она на нашей стороне.

Иссохший старик в плаще: Всем встать!

Встаем. В зал гуськом входят трое судей. Если я скажу, что они почему-то всегда белые, средних лет, и туфли у них дороже, чем у мамы машина, – это будет обобщением? Старательно усмиряю клокочущую внутри ненависть. Судьи усаживаются и листают бумаги на столе. В конце концов поднимают глаза на Герти и представителя обвинения. Ни один даже не взглянул на моего брата.

Первый судья: Начнем?

Кэтрин на сцене – крошечная фигурка в черном. На заднем плане ее показывают крупным планом, раздутую до ужасающих пропорций. На одном экране только руки, чтобы зрителям было видно, как она орудует крючком, на двух других – лицо.

Поразительно. Все присутствующие в восторге. Для дневного мероприятия по вязанию мы жутко разряжены – Кэтрин настояла на дресс-коде, несмотря на все свои антибуржуазные воззрения, она до чертиков любит пощеголять в чем-нибудь эдаком. Женщины в коктейльных платьях, задрав головы, смотрят на огромное лицо Кэтрин на больших экранах под сводчатым потолком. Мужчины в смокингах с энтузиазмом посмеиваются ее остротам. Молодая девушка в атласном платье повторяет движения ее пальцев, хотя у самой в руках всего-навсего канапе с козьим сыром…

Несмотря на всю эту увлекательную абсурдность, думаю о Ричи и о том, как срывался по телефону его голос.

Если я потихоньку улизну, никто не заметит. Я, конечно, одета совсем не для суда, но можно по дороге заскочить домой, прихватить какую-то одежку и переодеться в такси…

Господи, я готова раскошелиться на такси! Прямо не верится.

– Смотри! – шепчет Рейчел, тыча меня в ребра.

– Ай! Что?

– Таша Чай-Латте!

Гляжу в направлении ее пальца. К собравшимся только что присоединилась молодая женщина в нежно-лиловом платье, в сопровождении умопомрачительно красивого бойфренда. За парочкой следует устрашающего вида амбал в смокинге – надо полагать, телохранитель.

Рейчел права – действительно она. Узнаю точеные скулы, знакомые по «Ютуб». Сердце екает – у меня слабость к знаменитостям.

– С ума сойти!

– Мартин будет прыгать до потолка! Как думаешь, она разрешит с ней сфоткаться? – спрашивает Рейчел.

Гигантская Кэтрин улыбается толпе с экрана, руки демонстрируют связанный образец.

– На твоем месте я бы больше беспокоилась о качке́ в смокинге.

– Смотри, она снимает!

Невыносимо красивый бойфренд Таши Чай-Латте достал из наплечной сумки дорогую видеокамеру и ковыряется с кнопками. Таша поправляет прическу и макияж, дотрагиваясь кончиком пальца до губ.

– О господи, она выложит презентацию на своем канале! Как думаешь, Кэтрин назовет тебя в благодарственной речи? Мы прославимся!

– Остынь, – урезониваю я, переглядываясь с Мо, который в данный момент уплетает канапе, пока остальная публика увлечена вязанием и забыла про бесплатную еду.

Бойфренд наводит камеру на Ташу. Она расплывается в улыбке, мгновенно позабыв про волосы и помаду.

– Давай туда, поближе, – шикает на Мо Рейчел, показывая на Ташу.

Мы принимаем равнодушный вид и увязываемся следом, пока не становится слышно, что они говорят.

– … потрясающая женщина! – вещает Таша. – А какой великолепный зал! Господи, ребята, как здорово, что можно поделиться этим с вами в прямом эфире! Вы знаете, я стремлюсь поддерживать настоящих художников, а именно к ним и относится Кэтрин.

Толпа разражается аплодисментами – Кэтрин завершила демонстрацию. Таша недовольно машет рукой, веля бойфренду начать заново. Видимо, разогреваются для прямой трансляции.

– А теперь, – продолжает на сцене Кэтрин, – мне хочется поблагодарить моих друзей!

– Вот! – возбужденно шепчет Рейчел. – Она точно тебя назовет!

Мне становится нехорошо. Не уверена, что я этого хочу, – здесь полно народу, и еще несколько миллионов посмотрят запись на канале Таши. Поправляю платье, пытаясь подтянуть лиф.

Впрочем, беспокоюсь я напрасно. Кэтрин перечисляет друзей и знакомых, причем список оказывается абсурдно длинным, а я гадаю, не нарочно ли она над нами издевается – вполне в ее стиле. Внимание зрителей рассеивается, они начинают бродить в поисках мини-бутербродов и просекко.

– И наконец, – торжественно произносит Кэтрин, – два человека, которых я оставила напоследок…

Точно не я. Наверное, мама с папой… Рейчел бросает на меня разочарованный взгляд и снова поворачивается в сторону Таши Чай-Латте и ее парня, которые сосредоточенно записывают все происходящее.

– Люди, без которых книга не увидела бы свет, – продолжает Кэтрин, – которые приложили ради нее столько труда, верили в меня с самого начала – задолго до того, как я собирала на презентации сотни поклонников!..

Мы с Рейчел переглядываемся.

– Это не я, – шепчет Рейчел, вдруг страшно волнуясь. – Она даже имя мое все время забывает.

– Тиффи и Рейчел последние три года были редактором и дизайнером моих книг, и своим успехом я обязана именно им! – пафосно изрекает Кэтрин.

Собравшиеся аплодируют.

– Не знаю, как их благодарить. Они сделали книгу максимально содержательной и красивой. Рейчел! Тиффи! Поднимитесь сюда, пожалуйста! У меня для вас кое-что есть.